Я горько усмехнулся — придётся пробиваться с самых низов, раз сюда попал. И первое, с чего надо будет начинать — язык. Без языка нет информации, а без информации — гибель. Что-что, а это я понимал, как никто другой — всё-таки компьютерщик, как-никак. Жаль только, что не спецназовец, и не боксёр, и не...да мало ли ещё кто «НЕ» — надо использовать то, что даровала мне природа, а именно — силу. Я совсем не был слабаком, хотя и испытывал отвращение к физкультуре, крепкий костяк достался мне от прадеда-кузнеца, в юности всё уговаривали идти в борьбу, классическую или вольную, но я отказывался.
Лёжа на своей убогой лежанке на третьем этаже, под самой крышей, я размышлял обо всём, что со мной произошло, и пока не находил в своих действиях ошибки — всё было сделано правильно — я жив, здоров, ну а дальше посмотрим.
Кое-что мне казалось странным: я очень легко залез на своё место на полке, а эта демонстрация с бревном, которое я поднял — как-то я очень легко его поднял, даже для моей недюжинной силы. Мозг напряжённо поработал, и выдал результат — сила тяжести на этой планете была минимум на сорок процентов меньше, чем на Земле! Поэтому я двигался тут быстрее, и был сильнее аборигенов. Кстати — я не видел у них ни одного толстого человека — возможно или генотип у них был такой, или условия жизни, но что есть, то есть — толстых не было. То-то они с отвращением взирали на мои телеса — с их точки зрения я был совершеннейший урод...с моей точки зрения — тоже. Никогда не считал себя красавцем...
Итак: я, по меркам туземцев, силён как медведь, и очень выгодное приобретение. Есть ли шанс у меня выбраться из этих казарм, стать свободным, подняться наверх по социальной лестнице этого общества? Да кто знает...может они как-то выкупаются, или же временно отрабатывают, да мало ли какие существуют у них законы — узнаю язык, сам всё точно выясню.
Незаметно я уснул, и когда услышал сквозь сон звонкие удары — как будто кто-то бил в тамтам, или что-то подобное, то решил, что слышу передачу из телевизора. Затем я опомнился — какой телевизор? Жёсткие нары, колючий, видимо, наполненный соломой тюфяк, духота под потолком — я в чёртовом чужом мире!
Меня кто-то дёрнул за ногу — спускайся, мол! Я спрыгнул вниз, едва не подвернув ногу — чёртова неуклюжесть! — и увидел, что в казарму втягиваются толпы узников — разного возраста, разной комплекции, с зубами и без зубов, со шрамами и без, чёрные и русые, седые и рыжие — кого только не было...не было только такого придурка, как я — это было сразу видно по тому, как воззрились на меня большинство из вошедших. Впрочем — это мне показалось, что большинство, основной массе пришедших с работы плевать было, что в бараке добавился какой-то толстый белый коротышка, но части народа хотелось зрелищ и развлечений, и они их получили.