Я сразу угадала, что все идет не по плану.
– Я не была сегодня в посольстве. Я ждала того твоего земляка, но он не появился. Не знаю, что случилось, вот опять сейчас ему звонила, десять минут назад, а он не отвечает. У него даже выключен мобильный. Не думаю, что с ним что-то случилось. Наверное, просто по какому-то срочному делу уехал куда-то, это часто бывает у нас на работе в Дубае. Но ты не волнуйся, я сама схожу в посольство. И еще, я только недавно говорила с одним из тех врачей, которые вчера вечером тебя посетили. Они занимают более высокое положение, чем я, и могут решить, что можно сделать в твоей ситуации. Он с уважением выслушал то, что я ему говорила, но странно себя вел. Боюсь, тобой интересовались из дворца, – сказала врач, держа руки в карманах и опираясь на мою кровать. В этот момент, прежде чем я успела что-то сказать, в палату вошел охранник, который стоял у входа. Он не обратил внимания на врача.
– Кто еще знает, что вы в больнице? – спросил он, смотря на меня в упор.
– Откуда мне знать? – ответила я и поинтересовалась с наивным видом, почему он задает мне такой вопрос.
– Сейчас, пару минут назад, вас кто-то спрашивал у входа в больницу. Он хотел вас посетить.
– Может, это кто-то из дворца? – спросила я простодушно, хотя ситуация была серьезней некуда. Я поняла, что речь идет об официанте, который хотел посетить меня в палате.
– Никто из дворца не будет вами интересоваться у входа, а вместо этого спросит у меня или у директора больницы. Так мне сказано.
Охранник был настроен решительно, и прежде чем я успела что-то ответить, в дверях появился человек в униформе. Он попросил охранника выйти наружу, и слышно было, когда закрыли дверь, что они что-то обсуждают. Они говорили по-арабски, ни я, ни врач не понимали о чем. Врач молчала, и, когда было слышно, что те двое, продолжая разговаривать, удаляются по коридору, она мне вполголоса сказала, что я сглупила с этим телефонным звонком. Потом она вышла из палаты.
Я окаменела от страха. Ситуация неожиданно кардинально поменялась. Еще недавно меня окрыляла надежда, связанная с сербом, о котором говорила итальянка. А теперь мое положение стало весьма шатким: охранник узнал, что кто-то искал меня в больнице. Я уже предсказывала себе жалкое возвращение во дворец, обвинения, суровое наказание, особенно жестокое, потому что это моя вторая попытка бегства. Хотя все это лишь на словах, до дела не дошло, но и этого достаточно для наказания.
Не прошло и часа, как в палату опять вошла итальянка. Сейчас она была немного приветливей.