- Скажите, красивая девушка, зачем вы сели на мою скамейку?
Глаза у этого типа были глубокие, с этим Китами спорить не стала бы. И голос тоже приятный. Но вот заданный вопрос всколыхнул в девушке неприязнь.
- С какой это стати она ваша? - и Дзюнко ответила мужчине взглядом, который заставлял учеников и учителей ее прежней школы заикаться и уходить прочь. Она умела выглядеть холодно.
Незнакомец, увидев, как посуровела собеседница, не изменился в лице и не шелохнулся. Он ответил тоном, в котором любезность сплеталась с тончайшей издевкой.
- Я ее, разумеется, не метил. Но вам не кажется, что человек, читающий книгу в безлюдном парке, ищет немного уединения? И что можно проявить немного добродетели, оставив ближнего своего в покое?
- В таком случае рекомендую вам поискать себе другую скамью, - если бы у взгляда была температура, Китами могла бы замораживать продукты в промышленных масштабах. - Эту первой заняла я, и глупых сценических выходов с хлопаньем книгами можно было избежать.
Незнакомец прищурился, внезапно став похожим на пригревшегося на солнышке кота.
- Экая вы суровая, - сказал он, выпрямляясь. - Первой, говорите?
- Именно, - Дзюнко не сводила глаз с черной фигуры.
- Вот, значит, как...
Мужчина принялся медленно вставать со скамьи. Дзюнко ощутила, как в виске снова что-то больно кольнуло. И почти сразу же зашумело в ушах. Незнакомец же небрежным движением отряхнулся и слегка поклонился ей.
- Что ж, как угодно. Дело свое я закончил, а потому отдаю сей кусок дерева и металла в ваше распоряжение. Засим пафосно и красиво ухожу за горизонт.
Было в этих словах, поначалу казавшихся рисовкой спесивого мажора, нечто паясничающее. Произнося слова, мужчина поднял свободную руку и по-женски изогнул запястье, словно карикатурно подражая жестикуляции дешевого актера в театре. Брови над прищуренными глазами иронически приподнялись. Последняя фраза прозвучала с почти комическим придыханием.
- Каким еще делом можно заниматься, сидя на скамейке? - Китами, по непонятной ей самой причине, задело это паясничанье. Несмотря на неприятное покалывание в виске, она сохранила невозмутимое и холодное выражение во взгляде.
- Я провожал в мир иной старого друга, - незнакомец опустил руку. - Он накануне скончался.
- И зачем сидеть в парке? - Дзюнко никак не могла понять, почему стоящий над ней мужчина кажется таким странным. Он одновременно был неприятным чужаком и... никем. Китами за прошедшие месяцы развила свою чувствительность к чужакам и при желании могла ощущать собеседника, само его присутствие. Но присутствия этого человека она прочувствовать не могла. Как будто перед ней никого не стояло. Прямо, как минуту назад, когда он появился рядом столь неожиданно. - Странно.