мом, ассоциировавшимся с Англией и, как ни странно, с Австро-Венгрией). Историософская мысль того же периода подарила миру «евразийскую теорию», до сих пор не утратившую своего значения. Согласно этой теории, Россия является антизападной цивилизацией.
«Центральная Европа» как идея не гарантирует, однако, того, что ее сторонники не будут использовать ее в качестве доказательства региональной исключительности, как это делал Кундера, отвергая все связи с Россией. Это крайность, и она, по мнению многих, абсурдна, поскольку не следует забывать, что Россия, помимо всего прочего, дала нам Достоевского (несомненно, одного из этих неевропейских bêtes noires,[3] по классификации Кундеры), Кандинского, Стравинского и др. Тем не менее, стремление видеть различия между «историческими регионами» Европы имеет под собой определенную почву. Об этом свидетельствуют социологические исследования, проведенные европейскими учеными с целью выявить, насколько население разных регионов континента осознает себя «европейцами». Самой высокой степенью «континентального сознания» обладают народы Центральной Европы. На Западе принадлежность к Европе ощущается значительно слабее, без всякого пафоса, а в России она практически отсутствует. Казалось бы, сторонники концепции Центральной Европы должны ликовать, но события после 1989 г. показали, что те попались на свою же удочку: им оставалось лишь с отчаянием наблюдать, как эти страны, даже не помышляя ни о региональной интеграции, ни о создании собственных межгосударственных институтов или заключении взаимных соглашений, поодиночке кинулись стучаться в двери всех европейских организаций. Дело в том, что понятие «Центральная Европа» в процессе прежних дискуссий в основном играло роль иносказания, подчеркивающего сходство с Западом. В наши же дни оно реализуется как бы в порядковых номерах той очередности, согласно которой страны т. н. «Центральной Европы» могут быть приняты в различные западноевропейские организации и союзы, а также в готовности самих этих стран интегрироваться в Европу. Я пишу эти строки через несколько дней после голосования в парламенте Венгрии по вопросу о вхождении страны в НАТО. Результат: 330 – за, 13 – против. Эти цифры, однако, не вполне отражают реальное положение вещей. Опросы населения выявляли большее число оппонентов, однако совершенно очевидно, что идея присоединения к НАТО и к Совету Европы в Польше, Чехии и Венгрии значительно популяр- /21/ нее, чем в странах, стоящих за ними в списке государств, вопрос о допуске которых в Европу в принципе решен положительно.