— Вы мне рассказываете о Саймоне Харрисе, не так ли?
Роза удивленно взглянула на него:
— Вы его знаете?
— Да. Я знаком с этой семьей. Вам действительно не повезло, — с сожалением произнес он. — Все они известны своим упрямством и старомодными манерами.
Роза всхлипнула.
— Так, значит, вы отказались? — продолжил свой допрос Фрейзер.
— Я пыталась поговорить с ним, убедить. Сказала ему, что моя работа не станет препятствием между нами, что я очень люблю его, но не смогу просто торчать дома и рисовать акварели. Объяснила, что… А, ладно. — Она заерзала у него на коленях.
— Да уж рассказывайте.
— Ну… все закончилось упреками в мой адрес: как можно сделать успешную карьеру, занимаясь перетяжкой старых стульев, вот его работа — настоящее, нужное людям дело, и ему нужна моя горячая поддержка. В конце концов, у него достаточно денег, чтобы содержать нас обоих, и… — Роза умолкла, вздохнула и продолжила: — Он был… то есть он… замечательный врач, и возможно, это я была идиоткой.
Фрейзер протянул руку и поправил непокорную прядь ее густых рыжих волос.
— Вам было только двадцать один год.
— А сейчас мне уже двадцать пять, — печально констатировала она.
— Да, но вы заметно преуспели! Подумайте об этом.
Роза хрипло рассмеялась.
— В самом деле. — И снова всхлипнула.
— Вот, возьмите. — Росс вытащил из кармана носовой платок и вручил его Розе. — Вы благоразумней его. И сделали правильный выбор.
— Спасибо. — Она вытерла слезы и высморкалась.
— И с тех пор вы ни с кем не встречались?
— Нет. Вы, должно быть, заметили, мне тяжело было пережить это.
— Да, — согласился он.
— Но вернемся к началу: у нас с вами ничего не получится.
Фрейзер помолчал.
— Почему вы не отвечаете?
— Вы хотите, чтобы я поспорил с вами, Роза? — Он погладил ее волосы.
Она вздрогнула.
— Конечно, нет. Просто поймите. Вы мне нравитесь — когда я вас не ненавижу. Не знаю, есть ли в этом здравый смысл? Возможно, нет, но…
Он весело рассмеялся.
— Для вас есть — это точно. Ладно, принимаю свое поражение.
— Благодарю, — пробормотала Роза, не делая ни малейшей попытки подняться. Она вдруг поняла, что меньше всего на свете хотела бы быть благодарной ему. Она чувствовала себя грустно и одиноко, как и до прихода Фрейзера. Что же она почувствует, когда он уйдет?
— Роза… — Он взял ее лицо в свои ладони и повернул к себе.
— Я… я… — промямлила она, — я не знаю, что со мной.
— Возможно, я смогу объяснить вам, — тихо произнес он, заметив ее смущение и нерешительность. — Пытаясь убедить и себя, и меня в том, что между нами ничего серьезного не может быть, вы упустили одну деталь. Мы определенно нравимся друг другу.