— Между прочим, уже подумываю. Владик готов оплатить.
— Ты серьезно?
— Вполне. Сейчас у них становится модно иметь бабу с ученой степенью.
— Но ты же институт так и не закончила, — осторожно напомнила я.
— И эту почву уже зондировала, — ничуть не смутилась она. — Гони деньги, и экстерном сдашь на диплом. Тоже очень модно. И перспективно. Если хорошая клиентура, доход — будь здорова.
— Чумка, ты меня поражаешь все больше и больше.
— Просто о будущем думаю. Владик то ли женится, то ли нет. А так профессия. Надоело бесплатно подругам советы давать.
— Так сколько с меня за сегодняшнее? — съехидничала я.
— Ты у меня — вечная практика. И с тебя никогда ничего.
— Плачу и рыдаю от счастья.
— Ты лучше завтра на мужика от избытка чувств сразу не набрасывайся, — деловито продолжила она. — Поспокойнее. Позагадочнее. Интригуй его, интригуй. И фамилию ненароком выясни. И чем занимается. Мы проверочку после ему устроим. Москва — город маленький. В том смысле, что стоящих людей здесь кот наплакал. Найдем общих знакомых. В общем, действуй и держи меня в курсе малейших событий. А Сахару, если объявится, привет.
Я прыснула.
— Пока он, по-моему, потонул в Пупсике.
— Вот и еще тебе один пример хитрой умной дуры, — сказала Чумка.
— Это не она умная, а я, на ее счастье, вовремя подвернулась.
— Ох, как ты ошибаешься. Неужели сама не видишь: крутит она Сахаром, как ложкой в чае. Это ему еще кажется, будто он по-прежнему крутой такой парень. А на самом деле она его своим манолобланиковским каблуком давно уже придавила по полной.
— Но ведь до сих пор на ней не женился, — напомнила я.
— Еще не вечер. Помяни, подруга, мое слово: еще попляшем мы с тобой на их свадьбе.
Весь день у меня были встречи с клиентами в городе. Я уехала. Вернулась домой лишь под вечер. Голодная, уставшая и замученная. Переступив порог квартиры, немедленно озадачилась: что это у меня в передней за новый коврик у дверей? Пригляделась — мать честная! Совсем это и не коврик, а меховая накидка на кресло. То ли баран, то ли козел. Зимой сидеть замечательно — спину греет. С какой это радости моему козлику вздумалось сбежать с положенного места? Первая мысль: ограбили! Поднимаю в шоке свою драгоценную накидку. Ну и козлик! Мало того, что мокрый, так еще и воняет. Ожил тут, что ли, в мое отсутствие, и от радости описался? Присутствие Ириски у меня за день совершенно из головы вон!
Я кинулась в большую комнату. Полный кавардак! А посреди разгрома аккуратненько и уютненько возлежит такса. Спит якобы. Одно меня обрадовало: не ограбили. И что козлик не ожил — тоже приятно. Вопрос в другом: зачем на него надо было писать?