— Кому? — вытаращилась на меня она.
— Бульдогу, естественно.
— А неплохая идея! — оживилась Чумка. — У него собачка, у тебя собачка. Чем не повод для знакомства, особенно если подружатся. Но вот собачку где ты возьмешь?
— Да, думаю, одолжить у кого-нибудь.
— Та-ак, — задумалась Чумка. — У Милки стаффорд. Серьезный пес. Бульдожку этого проглотит, не подавится. У Ляли йорк. Но, во-первых, она тебе его не даст, а во-вторых, он кобель, и склочный. У Красновых три кавказских овчарки, но с ними ты вообще не справишься. Как видишь, ничего подходящего предложить не могу.
— Да я сама уже всех знакомых перебрала, и кандидат только один. Федя Сахар со своей таксой Ириской. Она дама ласковая, и меня любит. Опять-таки маленькая, с большой собакой мне не справиться, я их боюсь.
— Так чего мы тогда стоим? — спросила Чумка. — Пошли уламывать Сахара.
— А прокатиться не хочешь?
— В другой раз, — отмахнулась она. — Дело прежде всего!
Мы возвратились домой, и я сразу же набрала номер Феди. У меня совершенно не было уверенности, что он ради моего личного счастья рискнет пожертвовать Ириской. Она для него — самое близкое существо, даже ближе Пупсика. Пупсик — это Федина девушка, с которой он живет. Настоящего ее имени давно уже никто не помнит. В том числе, подозреваю, и Федя. Потому что прозвище Пупсик как нельзя более точно отражает ее суть — и внутреннюю, и внешнюю. И она сама не против. Поэтому париться и вспоминать имя излишне.
На всякий случай я морально подготовилась, что Федя может сейчас меня обматерить за столь ранний звонок. Он свободный художник и привык строить расписание исключительно сообразно собственным потребностям.
К моему удивлению он взял трубку сам, сразу, весьма бодрый, хотя и не веселый, скорее мрачный.
— Федька, привет! Как жизнь? — для зачина спросила я.
— Потрясающе, — уныло откликнулся он. — С Пупсиком разводимся.
— А вы разве были официально женаты? — Неужто меня проигнорировали и не позвали на свадьбу?
— О чем ты, — траурным голосом продолжал он. — И жили неофициально, и разводимся неофициально. Она от меня уходит.
— Оп-па! — даже восхитилась я. Вот так Пупсик! Никак от нее не ожидала! — Что, богатый кошелек нашла?
— Твой цинизм выходит за пределы вех приличий. Она не нашла, а потеряла. Меня. Из-за собственной дурости.
Еще интереснее! Неужели Федору рога наставила? Спросить впрямую я не решилась, задала вопрос в деликатной форме:
— Чего она натворила-то?
Федя только вздохнул.
— Не поверишь. Эта дура скопила деньги на туфли «Маноло Бланик». Купила. Зачем они ей сдались, ума не приложу. Можно подумать, она босая. Ну да ладно.