Но ничем не уступал князю своим богатством посадник, и принадлежащие ему владения тянулись от Волхова до Онежского озера. У Добрыни имелся свой великолепный терем на берегу Волхова, с бесчисленными клетями и подклетями. В глубине подворья стояли многоярусные хоромы в затейливых украшениях, с оконцами из заморских разноцветных стекляшек. В теремах хранились огромные сундуки с золотом и серебром, мехами и самоцветами.
Жил Добрыня в полном согласии с новгородским боярством и воеводством. Многие искали дружбы с ним — дядькой самого князя Владимира. И не только из-за такого родства: Добрыня славился быстрым умом и предприимчивостью. Если у бояр и воевод возникала какая-нибудь надобность, начиналась междоусобица, происходили свары между знатными людьми или же угрожал враг из-за моря — обо всем они первым делом советовались с Добрыней. Не раз заступался он за них и перед князем.
Когда Купава впервые увидела знаменитого посадника, то поразилась его облику. Казалось, что неумолимое время скользило мимо Добрыни, бывшего возрастом старше отца Купавы. Хотя посадник прекрасно помнил княгиню Ольгу, на вид ему казалось немногим больше пятидесяти лет. Прожитые годы не отняли у него природной живости, борода и курчавые седые волосы обрамляли лицо с правильными чертами, а мудрые глаза его светились теплым внутренним огнем.
Жена Добрыни была намного моложе посадника, но вышла замуж она по взаимной любви. Купава часто замечала ласковый взгляд Марфы, обращенный к мужу, и различала в нем не подвластное времени пламя любви.
В семье Добрыни росли две дочери, светлые душой и ликом, и сын Коснятин, унаследовавший от отца быстроту мысли, а от матери — красоту. У него были мягкие глаза цвета темного меда, уверенная улыбка знающего себе цену удальца, а золотистые усы сливались с тонкой курчавой бородкой.
На Коснятина с жадностью поглядывал лукавый женский род, но Купава сторонилась этого красивого баламута с кудрями до плеч. Еще в тереме Ярослава она не раз слышала от служанок рассказы о любовных похождениях сына посадника. Коснятин и сам, пожалуй, не знал, сколько раз перелезал через частокол чужого двора и пробирался тайком в девичью светлицу или супружескую спальню, когда хозяин был в отлучке. Псы в такие ночи предусмотрительно сажались на цепь, а сторож спал, упившись медовухой.
За парнем тянулась слава женолюба, и удивительным казалось то, что ни одна из его многочисленных подружек не была в обиде на ветреного красавца. Напротив — все девушки наперебой расхваливали его друг перед другом и гордились подаренными на прощанье сыном посадника колечками, бусами, сережками или подвесками. Когда он шел в нарядных одеждах, в узорчатых сапожках, в зеленом с бобровой опушкой корзне, в высокой, расшитой камнями-самоцветами, шапке на голове и с мечом у пояса, молодой, статный и широкоплечий, из-за оконных занавесок, из-за плетней и просто на улице на него заглядывались девушки, молодицы, вдовы. Да и кто бы мог устоять перед его красотой, положением, богатством?