Со слабым вздохом девушка освободила руку и слегка отодвинулась от Коснятина. Чтобы избавиться от наваждения, боярышня принялась следить взглядом за полетом белоснежных птиц в синем небе. Между молодыми людьми повисла тишина, прерываемая только криками чаек. Когда молчание стало невыносимым, девушка решилась заговорить:
— Как красиво, не правда ли… — Купава указала кивком головы на отливающую всеми цветами радуги гладь воды. — Я хотела бы жить на берегу такого озера…
— Купава… — внезапно пробормотал Коснятин охрипшим голосом и вновь потянулся к ней.
Его пальцы с нежностью смахнули с ее щеки вьющуюся прядь волос, а на губах заиграла знаменитая, терзающая девичьи сердца улыбка. Купава понимала, что следует немедленно остановить Коснятина, но вместо этого закрыла глаза, ощущая возле своей щеки прерывистое мужское дыхание. Под лучами обманчивого северного солнца было так тепло и уютно, что не хотелось двигаться, а предательское томление склоняло ее к безрассудству… Тело загорелось, словно в лихорадке… От солнечных лучей в глазах поплыли яркие радужные круги, и среди них замелькали далекие звезды…
Купава зажмурилась и глубоко вздохнула. С ума она, что ли, сошла?.. А как же Позвезд, которого она любила больше всех на свете? Неужели она вновь забудет все? Так же, как забыла Глеба и ночного незнакомца? Боже милостивый!
Разорвав круг объятий, девушка резко встала на ноги. Коснятин тут же схватил ее за руку.
— Куда ты?..
— Домой пора возвращаться. Солнце сегодня уж слишком коварное.
Подозвав коня, Купава взобралась в седло и, не оглядываясь на парня, поскакала по берегу в сторону города.
Когда уже были видны стены новгородского детинца, девушка неожиданно заметила притаившуюся среди берез и осин маленькую часовню. Ощутив непреодолимое желание войти в нее, Купава остановила коня и, перекрестившись, переступила порог церквушки. Опустившись на колени возле алтаря, девушка склонила голову:
«Господи, прошу… Помоги. Накажи мое тело за темные мысли, которые смущают меня. Убери этот жар, который я ощущаю у себя в животе. Устрани желание мужских объятий, от которых у меня мурашки бегут по коже. Я так молода, слаба и неопытна. Укажи мне дорогу, по которой мне идти…»
Как не тянулось время для Купавы в чужом городе, но наконец пришло долгожданное лето, а вместе с ним однажды на рассвете с Перинь-горы примчались гонцы с вестью, что на Ильмень-озере показались новгородские паруса. Весь честной люд бросился на пристань.
В прозрачном, ослепительно голубом воздухе далеко над небосклоном виднелись знакомые ветрила, а вскоре уже можно было рассмотреть богато изукрашенные многочисленные ладьи. Корабли так быстро летели вперед, что радуга брызг искрилась над ними и вода закипала за кормами. Вот они развернулись и широким полукругом стали поворачивать к берегу — выкрашенные в различные цвета, украшенные вырезанными из дерева пучеглазыми турами, вепрями, чудищами, опаленные жарким солнцем, овеянные морскими ветрами. Ладьи одна за другой приближались к пристани. В толпе только и говорили о том, что прибыла невеста Ярослава в сопровождении огромного числа варяжских воинов.