Из толпы воинов выступила вперед темноволосая девушка в темно-зеленом платье с золотым, слегка выцветшим позументом. Плечи ее укутывала теплая шаль молочного цвета, а волосы скрепляла повязка с нитями из мелкого жемчуга. На бледном лице девицы угадывалась смертельная усталость, в глазах застыла серая тоска, но в уголках губ дрожала улыбка.
И сразу ожил, загомонил терем. Узнали слуги пропавшую прошлой осенью меньшую дочь боярина — Купаву. Дворовые поспешили сообщить о нежданной радости боярину. А он уже и сам спускался с высокого крыльца, торопясь обнять вернувшуюся любимицу.
Купава со слезами радости упала в объятия постаревших отца и матушки. Боярин дрожащими руками прижимал к себе ненаглядную дочь, не подозревая, что над ним и его доченькой уже нависла черная тень злосчастной судьбы.
Заносчивый, хитрый князь правил теперь в Киеве. Душа у него была хищная, ненависть и жажда мести непреодолимо жгли его сердце. Погубил Святополк любимцев Владимира-князя, тех, кто мог позариться на отцовский престол в Киеве. И не чувствовал себя Каином проклятым. Разве не так же поступил с отцом Святополка сам Владимир? Подобное часто происходило и в других государствах, особливо в Византии. Погибший в порубе у Владимира епископ Рейнберн еще при жизни своей рассказывал Святополку о подобных деяниях, уверял, что сын Ярополка вправе владеть Киевом. Единственный сын старшего сына великого князя Святослава, сына Игорева и внука Рюрика. Ежели не было бы греха в том, чтобы поднять руку на приемного отца своего Владимира, так чего стыдиться убийства братьев меньших. И Святополк не испытывал стыда. По закону он стал князем киевским и не позволит всем прочим сомневаться в праве его, кровью оплаченном.
Из двенадцати сыновей Владимировых в живых остались Ярослав новгородский, Мстислав тмутараканский, Судислав псковский и малолетний Станислав, неотлучно при матери своей Эльжбете находящийся. Был еще племянник Брячислав полоцкий, но тот сидел себе, запершись в своем уделе, и страшился принимать у себя послов от родичей.
Опорой Святополка стали знатные мужи и старцы Киевской Горы. Они не отказывались принимать из княжеских рук щедрое пожалование. Но если повелит судьба развязать войну с Новгородом или Тмутараканью — вряд ли поддержат бояре своего князя.
Впрочем, от Мстислава Красивого новый киевский князь уже защитился степью, оплатив щедрыми дарами союз с печенегами, и теперь тмутараканцам будет весьма сложно пройти через степи.
Ярослава опасаться сейчас тоже не стоило: доверенные люди донесли, что у новгородского князя полно своих забот — свободолюбивые новгородцы рассорились с князем, а варяги не сильно жалуют своего нового хозяина. Того и гляди, придется хромому князю бежать на север, к тестю, искать защиты не только от старшего брата, киевского князя, но и от своих же людей, вышедших из повиновения. Вот тогда и придет время Киеву пойти войной на Новгород, легко будет прибрать вольный город к своим рукам.