- Только отвинчивать ничего не надо, - предупредил представителя администрации Дукалис, вытирая ноги, прежде чем ступить на блестящий, как залитый лед, паркет. Водопроводчик, тяжко вздыхая, вернулся в гостиную, убирая ключ обратно в ножны.
После беглого осмотра Анатолий Валентинович сделал не очень приятный для себя вывод, что скорей всего, ничего ценного для дела он тут не найдет. Судя по всему, хозяин еще не перебрался в лачугу на постоянное место жительства. Встроенные в стены шкафы пустовали, а другой мебели, кроме нескольких стульев и дивана не наблюдалось. Отсутствовала также посуда и бытовая техника. В воздухе висели пьянящие пары лакокрасочных изделий, банки из-под которых были горкой сложены в прихожей. Тем не менее, Дукалис не поленился тщательно осмотреть оба этажа, чердак, ванную комнату и многочисленные кладовые. Кроме строительных инструментов ничего его внимания не привлекло. Обидно, что прокатились напрасно. С этой свербящей душу мыслью детектив вернулся в гостиную. Папарацци Кивинов, он же понятой, неотступно следовал по пятам и фиксировал происходящее на фотокамеру.
- Динамики маловато, - пожаловался он, когда Анатолий Валентинович доставал из папки бланк протокола обыска, - статичные фотографии это вчерашний день в журналистике.
- Ты предлагаешь мне сплясать?
- Это был бы неплохой кадр... Слушай, возьми кочергу, поковыряйся в камине. Хоть какая динамика.
- Протокол ты за меня напишешь?
- Да чего там писать? Все равно не нашли ни черта. Давай, не капризничай.
Толик нехотя положил авторучку, взял чугунную кочергу, выкованную в стиле барокко, и подошел к камину.
- Там углей нет.
- Ничего, я потом на компьютере подрисую.
- Ты мне только рога не подрисуй, - зачем-то предупредил Дукалис, присел на корточки и стал ворошить воображаемые угли.
Фотограф прицелился и зафиксировал мизансцену «Ничто не спрячется от опытного сыщика».
- Отлично. В принципе, мне хватит. Давай сочиняй протокол, я подпишусь...
* * *
Геннадий Юрьевич Жмуров, в определенных кругах носящий хищный псевдоним Катран, наклонился к миске, попробовал блюдо на запах, после чего сморщился и брезгливо пробормотал:
- Тьфу, помои... Свиньи побрезгуют.
- Не будешь? - скосился на миску сидящий на соседних нарах долговязый паренек с лицом цвета утренней мочи и покрашенными в ярко-рыжий цвет тощими бакенбардами.
- Пусть сами жрут.
Юноша протянул руку и переставил миску на свои нары.
- Я стрескаю. Когда еще так похаваешь?
- Лопай, если отравиться не боишься... Мне жена нормальных харчей принесет.
- Как принесет, так и отберут, - парень погрузил ложку в гречневую кашу с кусочками жира и вдохновенно зачавкал.