— Войдите...
В кабинет вошел изможденный Толстых в слегка помятом костюме. На этот раз Егоров улыбнулся от души. Свою часть договора он выполнил, теперь настала очередь шведской сантехники.
— Геннадий Ефимыч, ну наконец-то!.. Я все подготовил, а вас нет... Ну как, подняли авторитет?..
Бизнесмен тяжело опустился на стул. Подполковник успел заметить, как сильно он изменился: лицо осунулось и пожелтело, под глазами фиолетовые круги, руки дрожат, в шевелюре появились седые пряди... Егорову показалось, что за полторы недели «сиделец» постарел лет на пять.
— Лучше б не поднимал...— Толстых мрачно взглянул на хозяина кабинета.
— Я же предупреждал, что у нас не Швеция... Ну, мы свои условия выполнили, теперь ваша очередь.
— Извините, Сергей Аркадьевич, но... — В эту минуту Тостых выглядел как олицетворение мировой скорби.
Улыбка сползла с лица Егорова, радость сменилась недоумением:
— Что «но»?...
Толстых поднялся со стула и, глядя куда-то в пространство, произнес:
— Закрыл я фирму...
Челюсть начальника поехала вниз.
— Как «закрыл»?!
— Не хочу иметь с ними ничего общего... Толстых поднялся, аккуратно задвинул стул и направился к двери. На пороге он обернулся:
— Вы были правы. Не стоит с ними связываться...
Егорову понадобилось несколько минут, чтобы выйти из ступора. Он с ужасом вспомнил, что на этаже остался всего один мужской унитаз.
Каких-то семь цифр на клочке бумаги — и многое изменилось. Такие события лежат за гранью предсказуемости, находятся во временных точках, где сходятся линии людских судеб, а потому воспринимаются как нечто привнесенное извне. Одни называют их случаем, другие — фатальной предопределенностью, но, как ни назови, суть остается неизменной.
Получив добро у начальника, Рогов и Плахов тут же, оседлав маршрутное такси, помчались на квартиру к отставной любовнице Корнилова. Та с большой неохотой выложила на стол его давнишний подарок — старинную икону в серебряном окладе. С тех пор как она рассталась с Корниловым, Ира не раз переживала трудные времена, но реликвию так и не продала, даже не закладывала в ломбард, чтобы выручить немного денег. Женщина верила, что ей помогла Святая Ирина, изображенная на иконе... И вот теперь, когда в жизни все наладилось, явились двое мужчин, показали удостоверения сотрудников уголовного розыска и унесли «образ» с собой. Как вещественное доказательство.
Закрывая за оперативниками дверь, Ира испытывала тяжелые чувства. Дело не в том, что ее лишили дорогой вещи, и даже не в том, что икона проходила по уголовному делу. Ей показалось, что она расстается со своей покровительницей навсегда...