— Хотите сказать, Боженька из глины слепил?
— Не богохульствуйте, друг мой, — дружелюбно улыбнулся монах. — Не нарушайте третьей заповеди, не призывайте Бога всуе. Станьте хоть ненадолго истинным христианином, ищите материалистические причины, не связанные ни с чудесами, ни с колдовством, ни с Божьим провидением.
— Мутации! — вспомнил Варнак. — Причиной генетических изменений являются мутации. Удачные изменения закрепляются отбором. Только и всего!
— Мутации, Еремей, это поломки, — снова защелкал четками член ордена Девяти Заповедей. — Поломки генетического механизма. Сколько должно случиться поломок, чтобы карбюраторный двигатель стал инжекторным? Поршневой — реактивным? Или двухтактный двигатель стал четырехтактным? А ведь именно такого порядка видовые изменения и происходили при эволюции. Превратить двухкамерное сердце в четырехкамерное — это вам как? Можете себе представить путь плавного селективного отращивания на сердце и прилегающих тканях дополнительных венозных и артериальных сосудов путем поломок в прежней исправной схеме? Ну, или поэтапного отращивания жгутика у бактерии, который бесполезен без сложного механизма вращения, — равно как развитие механизма вращения, который бесполезен без жгутика? Впрочем, есть пример проще и нагляднее. Который прямо сейчас можно пальцами пощупать. Вот попробуйте пошевелить крыльями носа… Получается, да? Там находятся рудиментарные мышцы, которые сохранились в носу еще с тех пор, когда мы обитали в воде. В смысле, наш вид, наши предки. Вот это он и есть — тот самый промежуточный этап развития полезного приспособления. И какое он даст вам преимущество при отборе ныряльщиков в сравнении с теми, у кого мышцы атрофировались полностью? Или, будем считать, еще не развились?
— Вот тут-то вы и прокололись! — гордо парировал Варнак. — Никакой воды не было! Современные генетики неопровержимо доказали, что человек произошел от обезьяны!
— Вы уверены в том, что говорите? — заговорщически ухмыльнулся Истланд.
— Хотите сказать, я ошибаюсь?
— Зачем ошибаться? Достаточно обычной невнимательности, — рассудительно и размеренно ответил монах. — Исследуя генотипы наши и всяких приматов, генетики по наличию так называемых «меток», остающихся от перенесенных заболеваний, достаточно точно смогли определить, что вид орангутангов отделился от нас одиннадцать миллионов лет назад, горилл — восемь миллионов лет назад, шимпанзе — шесть или семь миллионов лет тому. Таким образом, согласно имеющимся научным данным, можно однозначно утверждать, что это обезьяны последовательно, вид за видом, произошли от человека, а не наоборот. Надеюсь, такая точка зрения не сильно травмирует ваше эго?