— Вы даже не представляете, Истланд, — вздохнул Варнак, — сколько людей и не совсем мне придется убить, чтобы эту программу приняли.
— Вы шутите?
— Ничуть.
— Однако у вас суровая научная школа, господин Еремей.
— Именно.
— Но вы не сможете посадить Дмитрия на цепь! Он не ваш раб. И он перспективный ученый.
— Мсье… — Варнак ласково и многозначительно погладил монаха ладонью по груди, подбирая слова, коснулся пальцем значка на лацкане, дернул за цепочку, что свисала с кувшина на колесе.
— Хорошо, я понял, — кивнул Кристофер. — Больше я не буду заводить с Дмитрием разговора о переходе в орден. Но не из страха. Я хочу, чтобы вы поняли: мы не враги. Мы ищем истину. Если мы станем помогать друг другу, а не мешать, легче будет всем. Не нужно делать так, чтобы от вас убегали. Если ваш друг вернется, обретя новое знание, вы станете только сильнее. Он ведь будет не только отдавать, но и приобретать. А сбежавшие — не возвращаются.
— Ага, как благородно! Посеял ему в сердце червя сомнения — и теперь будешь дожидаться всходов? Зря стараешься. У нас живое дело — у вас мертвые кельи. Захочет заняться теорией? Так ведь для разума цепей нет. Коли пожелает — сделает и здесь. Поэтому давайте будем взаимно вежливы. Компрендре?
— Хорошо-хорошо. Я все понял, вопрос закрыт.
После внушения монах остепенился и Кудряжину о своем предложении больше не напоминал. И даже попытался замять неловкость, на первой же станций купив местного пива и раков. Но если раки пришлись по вкусу всем, то от пива Варнак отказался из-за запаха, Катя — чтобы не толстеть, Дима, оглядываясь на нее, выпил всего бутылку, и в итоге вся упаковка досталась Кристоферу Истланду. Хмель быстро сделал свое дело, и агент ЦЕРНа полностью вышел из строя, сумев толком проснуться только к часу их прибытия в Ростов.
На жарком полуденном перроне их ждал сюрприз: тщедушный безусый паренек с картонным плакатом, на котором были выписаны фамилии Димы и Кристофера.
— Вообще-то, нас четверо, — подошел к нему Кудряжин. — Даже пятеро. Этот пес без ошейника и намордника тоже в командировке.
— Меня предупредили, — сломал плакат паренек и сунул под мышку. — Николай Альбертович сказал. Отсюда к Волгодонску рельсовый автобус только завтра, в половину седьмого утра отправляется. Чего вам всю ночь маяться? А на машине за три часа доедем.
— На машине? — оглянулся на сотоварищей Дмитрий. — Тогда и вовсе хорошо! Но не помешало бы сперва немного перекусить.
— Да, — поторопился кивнуть парень. — Мне и на это расходные деньги выделили. На всех.
— А что за рельсовый автобус? — заинтересовался Варнак, впервые услышавший такое выражение.