Комиссар начал меня убеждать в том, что я по своим качествам создан для военной карьеры, а именно для политработы в войсках, что я уже готовый политрук и мне осталось только набраться теории в школе. Однако я стоял на своем. Было видно, что комиссар очень сильно рассержен и еле сдерживает себя, чтобы не сорваться на грубость. Он сказал: «Идите подумайте, товарищ Бельченко, а через два дня дадите окончательный ответ».
Два дня пролетели быстро, мнение мое не изменилось, и когда вторично комиссар принял меня, я снова сказал ему, что желаю поступать в горный институт.
Здесь комиссар уже не стал сдерживать свои эмоции и начал обвинять меня в политической неграмотности, сообщил, что это решение не его, комиссара, а руководства и партийной ячейки артдивизиона. Он мне напрямую сказал: «Вы, товарищ Бельченко, человек военный, и ваш отказ может быть воспринят как неподчинение приказу. Если не выполните приказ, придется вам партбилет положить на стол». Честно сказать, такого поворота я не ожидал, и мне пришлось согласиться.
Перед учебой в Киеве мне дали отпуск. Я приехал в родное село, рассказал родителям о таком положении дел. Побыв дома положенный мне срок, я направился в Киев.
В военно-политической школе обучался контингент, подобный мне, то есть люди с партийным и комсомольским опытом работы, бывшие бойцы и младшие командиры Красной Армии. В школе я познакомился с курсантом, бывшим пограничником. Впервые я узнал от него, что такое служба на границе, а именно в Средней Азии, где мне пришлось служить потом на протяжении многих лет.
Вместо трех лет я учился в школе два года. В связи с политической обстановкой потребовались в войсках кадры политработников, и мы сдали экзамены экстерном.
На распределении меня назначили в пограничные войска в Среднюю Азию. Я поехал туда уже не один, а со своей женой Надеждой Павловной.
Когда речь заходит обо мне, я всегда говорю, что мои награды, мое положение и в армии, и в пограничных войсках, в чекистских органах, на руководящей работе, на общественной работе — это все благодаря моему верному другу, моей жене — Надежде Павловне. А своим сыновьям всегда говорил: «Найдите себе такую жену, как ваша мама».
Я знал ее с детства, она — дочь врача, заведующего больницей. Когда я ходил молоть зерно на помещичью мельницу, мне приходилось ходить мимо больницы. Во дворе этой больницы всегда играли девчонки, но мне в глаза бросалась только одна, у которой были светлые, можно сказать, беленькие-беленькие волосы.
Прошли годы. Я поработал продинспектором, потом на комсомольской работе. Когда приезжал домой, я всегда интересовался ее судьбой. Мы происходили из разных социальных слоев, я — бедняк, она — из семьи сельской интеллигенции, поэтому мыслей жениться на ней даже в голове не было.