Свою семью в первый день войны я отправил на полуторке в сторону Минска. Вместе с ней ехали семьи двоих моих заместителей — Сотикова и Юрина. Сборы проходили в суматохе. Как всегда бывает в таких случаях, самое главное было забыто. Так, моя жена не взяла ни одного документа, удостоверяющего ее личность.
Кроме того, у нас была тревога за старшего сына Гелика, который находился в пионерском лагере в Друскининкае на территории Литвы. Я хотел выехать за ним, но мне сообщили, что там уже немецкие танки. Его судьба была нам неизвестна, и мы очень переживали за него. Как выяснилось потом, пионерский лагерь в первые часы войны был эвакуирован, детей посадили в эшелон, который увез их в далекий тыл, в Ижевск.
Моей жене пришлось достаточно пережить. Уже в городе Борисове машину, на которой ехали семьи чекистов, конфисковали в пользу фронта. На поездах под постоянной бомбежкой гитлеровской авиации происходила эта эвакуация.
По приказу первого секретаря ЦК КП Белоруссии П. К. Пономаренко я явился на военный совет в Могилев. Совет проходил на открытой местности, на окраине города. Я удивился, когда увидел маршала К. Е. Ворошилова и начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова, и понял, что дела наши не очень хороши. В то время я имел звание майора госбезопасности, что соответствовало в армии званию комбрига (генерал-майор), но без приглашения я не мог подойти к столь большим военачальникам.
Появился Пономаренко и, увидев меня, помахал рукой, приглашая подойти. Увидев незнакомого офицера, Ворошилов спросил меня, кто я такой и откуда прибыл. Узнав мою должность, он нахмурился и спросил, почему я не с личным составом на подчиненной мне территории. Я доложил, что нахожусь здесь по приказанию партийного руководства республики и что под руководством моих заместителей созданы две разведывательно-диверсионные группы. Тогда-то я и услышал от Ворошилова (буквально): «Ну что ж, значит, будут партизанить…»
ЦК компартии Белоруссии на основе вынесенного решения об организации партийного и комсомольского подполья и партизанского движения провело тут же на поляне совещание по конкретному осуществлению этого важнейшего военно-политического мероприятия.
К. Е. Ворошилов на основе своего богатого опыта, вынесенного из Гражданской войны, дал ряд ценных советов организационного порядка и рекомендаций. Компартия Белоруссии прочно взяла в свои руки организацию и руководство этим судьбоносным мероприятием.
В Могилеве я получил назначение на должность заместителя начальника отдела контрразведки (Особый отдел) Западного фронта. В тот же день я включился в работу, твердо зная, что германские спецслужбы сразу будут в массовом порядке засылать свою агентуру в нашу действующую армию и ее тылы. В отделе я встретил опытных военных контрразведчиков, с которыми, как считаю, работал успешно до 30 мая 1942 года.