«Опять!» — с ужасом подумала Марианна. Снова началось то, ради чего он и мучает ее уже второй день. Блестящий ум юриста не может смириться с поражением. Разумеется, глупо надеяться, что он до сих пор испытывает к ней какие-то чувства. Мужчины, подобные Хадсону де Сансу, не страдают от несчастной любви. Если он и страдает, то только оттого, что бегство Марианны нанесло удар его самолюбию.
Марианна начала вырываться, но тут же прекратила; сопротивление заставило ее еще острее ощутить мужественность Хадсона, и она с ужасом поняла, что испытывает к своему мучителю безумное влечение. Если он сейчас захочет овладеть ею, ему не придется применять силу.
И то, что случилось дальше, подтвердило ее догадку.
Он наклонился к ней и впился губами в ее рот. Марианна пыталась отвернуться, но Хадсон навалился на нее всем телом и сжал ее голову руками, не давая шевельнуться. Марианна готова была умереть, но не выдать тех чувств, которые пробуждал в ней поцелуй Хадсона, но увы: едва их губы слились, как обоих охватил огонь, и Марианна забыла обо всем на свете.
В давние дни их первых встреч Хадсон был нежен и осторожен, щадя невинность своей возлюбленной; даже когда она ответила согласием на его предложение, он продолжал держать в узде свое вожделение. Но теперь он не сдерживался.
Губы его жадно впивались в ее рот, утверждая свое незыблемое право на его влажные глубины. Неведомые прежде ощущения пронзали Марианну с ног до головы; казалось, она тает, расплавляется в огне страсти. Она хотела оттолкнуть Хадсона, крикнуть, что все это неправильно — он ошибается, она вовсе не доступная женщина, готовая отдаться первому встречному. Хотела — но не могла. Его губы и руки не отпускали ее.
Поцелуй продолжался. Марианна услышала слабые, жалкие стоны и с ужасом поняла, что они рождаются в ее собственной груди. Да, она стонет от наслаждения и не может остановиться!
— Ты хочешь меня, Анни, — хрипло прошептал он, на миг оторвавшись от ее губ. — Несмотря ни на что, ты меня хочешь!
В голосе его Марианна различила нотку торжества, и сердце ее болезненно сжалось. Для него все это — лишь эксперимент: он хочет доказать ей и самому себе, что и через два года его магия по-прежнему властна над ней.
Но его действительно влечет к ней — в этом Марианна не могла ошибиться, она слишком ясно чувствовала его растущее возбуждение. Да, но это чисто физическое влечение. Их любовь, дружба, взаимопонимание, самая суть их отношений — все исчезло без следа, сметенное безжалостной катастрофой. Похоть без любви отвратительна и бессмысленна, словно гальванизированный труп. Пока не поздно, надо остановить эту комедию.