— Пожалуй, можно сказать, что я странствовала. Уехав отсюда, я не могла вернуться в Айову.
— Не могла?
Против воли ощутив себя, как будто ей сделали строгий выговор, Сара отвела взгляд. Но он лишь упал на его руку, лежавшую на подлокотнике кресла. Мягкий темный пушок выступал из-под манжет, очень сильные пальцы лежали подчеркнуто расслабленно. Она вспомнила, как любила гладить эти пальцы, как вовлекала их в сладкую эротическую игру. Правда, особых трудов для этого в те дни не требовалось. Их тела были идеально совместимы, воспламенялись от малейшей искры.
Из осторожности Сара переключила внимание на накрахмаленную белую салфетку, лежавшую у нее на коленях. Потом, испытывая отвращение от сознания собственной слабости, она посмотрела на него более дерзко.
— Против нашего брака была не только твоя семья, Джефф. Как бы мои родители ни хотели меня поддержать, они были уверены, что я совершила ужасную ошибку. Как, по- твоему, почему они ни разу нас не навестили? — спросила она, окинув его пылающим взглядом. — Дело было не только в деньгах. Господь свидетель, сколько раз я предлагала им оплатить проезд. Дело было в них. Они не подходили к твоему миру, и они знали это.
Несколько секунд Джеффри сидел молча, с мрачным видом.
— Ты никогда мне об этом не говорила.
— Я тебе о многом не говорила, — прошептала она, — но это полбеды. — С печальным взглядом, а затем вздохом она вернулась к своей истории. — Как бы там ни было, у меня тоже была своя гордость. Я не могла бежать обратно в Де-Мойн с поджатым хвостом. Мне было гораздо проще написать им о нашем разводе и о том, что я собираюсь немного попутешествовать.
— Разве они не были обеспокоены?
«А разве ты беспокоился?» — спросила она про себя, подавляя боль.
— Я написала, чтобы они не волновались, что ты позаботился о моем финансовом положении. Это была не совсем ложь.
Он взглянул на нее с упреком, но воздержался от слов.
— Итак, все это началось в Туксоне?
Сара лениво ткнула вилкой, подцепив хрустящий кусочек креветки.
— Ты же на самом деле не хочешь, чтобы я рассказывала…
— Хочу.
Его низкий, серьезный тон не допускал возражений. Так же как и пристальный взгляд серых проницательных глаз. К Саре вернулось смущение, которое она отгоняла и раньше, чувство, что она является объектом внимания, выходящего за пределы простой сентиментальности. В конце концов, она решила, что все это плод ее воображения, что его внутренняя напряженность является результатом стресса, в котором он находился после несчастья, произошедшего с Оуэнсами.
— Ты стала продавать свои изделия в Туксоне? — Она кивнула. — Что это были за украшения?