— Но с какой стати я должна это делать?! — воскликнула она, сверкнув синими глазами.
— Потому что этого хотела бы моя мать.
Побледнев и задрожав, Эми промолчала: до нее дошла справедливость этих слов. Стефания действительно пришла бы в ужас, остановись она где-нибудь в другом месте.
Это последнее, что она может сделать для Стефании, с грустью подумала Эми, для этой высокой величественной аристократки, обладавшей такой силой и властью над членами своей семьи и с самой первой встречи выказывавшей ей только доброту и любовь. Да, ради Стефании она даже может заставить себя провести три дня и три ночи под одной крышей с Лукой.
— Хорошо, — сказала она и, несмотря на мелькнувшее в его глазах торжество, удержалась от дальнейших пререканий. Стефания умерла, и это окончательно разрывало непрочную связь Эми с Италией. А через предстоящий фарс она постарается пройти с достоинством и сдержанностью, которые, без сомнения, одобрила бы эта гордая женщина. — Но по дороге мне надо будет отменить свой заказ.
— Разумеется, это вовсе не сложно, — сказал он самодовольным тоном, от которого Эми передернуло.
Коротко кивнув, Лука щелкнул пальцами, и Гвидо с извиняющимся выражением на рябом лице вновь потянулся за чемоданом.
— Простите, синьора. — Голос этого большого, грузного человека прозвучал неожиданно робко.
Несмотря на то что Гвидо не знает английского, он наверняка понял общее направление разговора, с кривой усмешкой подумала Эми.
Шофер Луки всегда казался ей похожим скорее на мафиози, чем на слугу, и сейчас, идя вслед за ним к «мерседесу» с Лукой, крепко державшим ее под локоть, Эми чувствовала себя так, словно ее вели на расправу к боссу.
Она собиралась переночевать в Генуе и, наняв машину, прибыть в Санта-Маргариту на следующий день рано утром, а после церемонии вернуться обратно. Таким образом, ей удалось бы отдать последний долг Стефании, оставив за собой некоторую толику независимости, но… Следовало предвидеть, что Лука все сделает по-своему.
Он открыл перед ней дверцу, но, прежде чем сесть в машину, Эми окинула взглядом его непроницаемое лицо и спросила:
— А как ты узнал, что я прибываю именно сегодня и именно этим рейсом?
— Какое это имеет значение? — Голос Луки звучал холодно и отстраненно. Сколько раз в прошлом она наблюдала, как эта немудреная уловка позволяла ему избежать дальнейших неприятных разговоров. Но только не теперь и не с ней!
— Для меня имеет. — Эми не отрывала от него потемневших от решимости глаз, окаймленных густыми загибающимися ресницами. — Мне кажется, я никому не рассказывала о своих планах.