От гордости он чуть не лопнул.
— Спасибо.
— En français, s’il vous plâit! [13] — пропела мадам Роган. Ей было все равно, что мы разговариваем до занятий, поскольку все равно будет французский.
— Comment était votre eté?[14]
— Eh. J’ai travailler sur le boardwalk?[15]
— Moi aussi.[16]
— Vraiment? Ou?[17]
— J’étais… Le Geek.[18]
— Jésus le Christ! [19]
Пепе ле Пьюберти (уже не мальчик, но еще не муж) урожденный ле Пю, бывший Пьер, бывший Перси Флойд, бывший Черный Элвис… был «Злодеем»! Тем человеком, который самостоятельно превратил самую отвратительную работу на набережной в самую прикольную! Я стала еще больше ценить Пепе.
Наш разговор был прерван болтовней мадам Роган о том, как она провела летние каникулы во Франции.
Когда прозвенел звонок, мне хотелось похвалить Пепе за то, что он был самым лучшим «Злодеем» всех времен. Плюс я хотела спросить его, почему он позволил обрызгать себя краской в тот вечер, когда у него не было настроения? Что так опечалило его? Мне правда хотелось узнать об этом! И почему он так покорно сносил в тот вечер оскорбления?
Но мне этого не удалось сделать. Пепе сорвался с места, выбежал из класса и попал в объятия крошечной, веснушчатой первокурсницы, гимнастки по имени Дрея или что-то в этом роде. Единственная причина, по которой я знаю ее имя, это потому, что подслушала, как Берк и Пи Джей, показывая на нее пальцами, называли ее «качалкой»: как во фразе «Оседлай моего конька и покачайся». Тьфу!
Но потом я осознала, что изменился не только голос Пепе и его тело. Он перестал называть меня «ma belle» [20]. Это потому, что я ею больше не была.
НЕЗАДОКУМЕНТИРОВАННОЕ СОБЫТИЕ № 2
Бриджит не знала о той помощи, которую Мэнда оказала Берку. Она произносила томно-сентиментальные речи и сама не понимала, как это смешно звучало.
— Поездка в Лос-Анджелес не приблизила меня к карьере актрисы, но она помогла внести свежую струю в наши отношения с Берком, — говорила Бриджит. — Он стал таким милым.
Мэнда не догадывалась, что я знала о них. Следовательно, когда она слышала весь этот вздор (и когда Бриджит не слышала), она говорила такие вещи, что выдавала себя с головой.
— Берку нужна сильная женщина. Бриджит не отходит от него ни на шаг с тех пор, как вернулась из Лос-Анджелеса. Па-прааа-щу вас!
Сара не хочет, чтобы Бриджит узнала правду и о нашей осведомленности об этом. Когда она начинает говорить о дружбе навеки, она не осознает, что от ее слов выворачивает кишки.
— О мой бог! Пусть новый учебный год поразит нас всех. Давайте уделять друг другу больше времени! Дружба навеки!