— Этому есть объяснение, — сказала я. — На психологии я узнала, что сенсорные рецепторы посылают импульсы прямо в мозжечковую миндалину, контролирующую эмоциональные посылы, которые передаются в гипоталамус, который обрабатывает и передает информацию прямо в мозг.
Со стороны Маркуса последовала многозначительная пауза.
— Я не собираюсь притворяться, что знаю, о чем ты говоришь, — ответил он. — Но ты винишь в возникновении твоей любви биологию.
— Биологию, — повторила я, представляя клубок дыма, пущенный им в потолок и дальше в небо.
— Это интересно…
— Что?
— Я подумал, какой предмет ты обвинишь в том, что звонишь мне по ночам?
Я все еще обдумываю ответ на этот вопрос. Наверное, химию — притяжение молекул — сильное сексуальное влечение друг к другу.
Боже мой! Не могу поверить, что я это написала.
Маркус позвонил мне сегодня вечером и сказал: «Давай чем-нибудь займемся».
Мы говорим уже два месяца. Не только из-за того, что мы ничем не занимались до этого раньше, но он даже никогда не звонил мне в субботу вечером. Это было понятно: полночь в будни — для меня, выходные — для Мии.
— Где Мия? — поинтересовалась я.
— Мия?
— Да, девица с которой ты тусуешься каждый день в коридорах.
— А, эта. — Я знала, что он шутит, хотя голос звучал серьезно. — Мия в Филадельфии, на дне рождения у бабушки.
— Надо же.
— Поэтому я думаю, что свободен. Почему бы мне не узнать, не хотела бы ты сходить со мной куда-нибудь? Может быть, в ресторан «У Хельги».
Мой язык онемел и увеличился до необыкновенных размеров, так что ему стало тесно во рту. Я не могла не только говорить, но и дышать.
— Дарлииин, ты у телефона?
Мне надо было сохранять спокойствие. Мне приходилось исполнять роль его подруги, которая у него не для секса, а для интеллектуальных бесед. И которой все равно, если он просит ее пойти с ним куда-нибудь в субботу вечером, а это самое интимное из всего, что когда-либо мне выпадало, если меня приглашали на свидание. Мне надо перевести это в шутку. Или во что-то подобное.
— Итак, нелепые дебютантки всегда вторые — это то, что ты имеешь в виду?
— Нет, Джессика, — сказался он. — Ты первая нелепая дебютанточка.
Были ли когда-либо сказаны более правдивые слова?
Я вздохнула и сказала, что буду готова через пятнадцать минут.
Через шестнадцать минут мы уже колесили по девятому маршруту в его «кадиллаке». Удивительно, но я не нервничала. «Кадиллак» был в точно таком же состоянии, как и в последний раз, когда я ехала на нем. Только не было кусочка от упаковки презерватива с надписью ROJA. Тот факт, что он не убрался в салоне специально ради меня, доказывало, что это встреча для него мало что значит: двое друзей поехали поужинать в субботний вечер. Радио было сломанным, поэтому Маркус поставил диск Барри Манилоу. Дождь барабанил по крыше, пришлось прибавить громкость: