Тем не менее мне не удается даже в своем горе побороть злость. Просто не могу не чувствовать, что Хиз все испортил: не только наши с ним отношения, но и отношения между мной и Хоуп.
Это просто ирония судьбы, что я вспоминала все это, пока Бренди рассказывала мне о надписи, замеченной Шерцером на обложке моего учебника, и интересовалась, не возникали ли у меня мысли о самоубийстве.
В глубине души мне хотелось рассказать ей, что я думаю о самоубийстве не больше, чем любой другой шестнадцатилетний подросток-отличник, у которого нет ни лучшей подруги, ни парня, а прыщи на лице больше, чем то, что есть в бюстгальтере. Но вряд ли Бренди поняла бы меня.
Бренди закончила Пайнвилльскую среднюю школу пятнадцать лет назад, этот факт стал известен Саре от дяди, который «приударял» за ней (именно такой глагол употребила Сара). В библиотеке мы нашли летопись школы за тот год и узнали из первых источников, что наш психолог-консультант завоевала все самые крутые номинации в своем классе: мисс Элегантность, мисс Красота и мисс Популярность. Она принадлежала до мозга костей, до кончиков ногтей к верхушке общества или, как они в то время это называли, С. О. — сливки общества.
Я не собиралась доверять ей свои секреты, потому что ничто не раздражает меня сильнее, чем взрослый, говорящий мне, что в будущем, оглядываясь назад, я буду вспоминать обо всем произошедшем с улыбкой, особенно досадно то, что при этом взрослый все время хихикает. По этой же причине я не обращаюсь за советом ни к матери, ни к сестре.
Я сказала ей, что это просто недоразумение. «Жизнь тебе опротивеет, потом ты умрешь» — вовсе не моя философия жизни, нет и еще раз нет. Это просто название одной независимой фанк-группы, которую я просто обожаю, люблю, боготворю. Она не только купилась на это, но и стала вести себя так, словно и правда слышала о них, потому что ей была ненавистна мысль о том, что о чем-то она не имеет представления.
— У них была одна песня, которая передавалась в эфире, — заметила я.
— Хорошо. Значит, они выступали по радио? Скажи название песни, — попросила она, при этом ее очки буквально полезли на лоб.
— «Целующиеся кузены».
— Хорошо! — Бренди начинала этим восклицанием почти каждое предложение. Видимо, этот метод согласия со сказанным составлял основу работы профессионального консультанта, которому, несомненно, научили во время профессиональных тренингов. — «Целующиеся кузены». Похоже на рок.
— Нет, это блюз.
— Хорошо! Значит, блюз.
Так продолжалось почти пару минут, пока она не сочла, что я достаточно уравновешенная и меня можно отпустить, перед этим сделав отметку в моем личном деле.