С тех пор две или три дюжины заскорузлых журналов так и валялись в ящике для растопки; неизвестно, на какой такой бумаге печатали «Охотника», только, в отличие от чудесных газетных листов дорогой сердцу двух стариков «Монтань», сжечь их не представлялось возможным. Горели они плохо, медленно, огонь на них все никак не занимался, к тому же от лениво тлеющей кучи исходил отвратительный, тошнотворный запах; не помогало даже интенсивное помешивание допотопной кочергой, хранимой в доме с единственной целью — служить подсобным инструментом при сжигании ненужной бумаги, перетлевшего сена и прочего мусора; занятию этому дядьки предавались с со страстью пироманов не реже двух раз в месяц, по воскресеньям, после дневного сна и перед вечерней дойкой, устраивая аутодафе в защищенном от пронизывающего ветра углу двора, между северной стеной сарая и круглым боком древней хлебной печи.
Эрик скорее догадался, чем узнал, что мать и Поль познакомились через объявление в газете, а не через Интернет, доступа к которому не имели ни тот ни другая. Необъятные горизонты Сети впервые приоткрылись ему у отца, в Дюнкерке, лет в семь или восемь, благодаря Кристиане — словоохотливой невесте, возлюбленной, подружке, приятельнице, сожительнице (он знал все эти слова) его отца. Убедившись, что парень достаточно сообразителен, вышеназванная Кристиана под тем предлогом, что полученные навыки пригодятся в школе, ведь за информатикой будущее, быстренько пристроила его к делу: помогать ей в поисках приключений — от романтических до приземленных, от платонических до самых пряных. Слишком рано нахватавшийся всяких словечек, узнавший массу откровенных подробностей, способных вогнать в краску и кого постарше, Эрик, конечно, ни словом не обмолвился матери с бабушкой о своем «образовании», но ничего не забыл; от общения с чересчур изобретательной Кристианой, натурой во всех смыслах широкой — и в обхвате, и в образе мыслей, у него остались четкие воспоминания, а вид монитора и клавиатуры до сих пор ассоциировался с едким запахом ее пота.
Объявления о знакомствах, напечатанные на пожелтевших страницах обнаруженных во Фридьере номеров «Французского охотника», отличались крайней сдержанностью — толстуха Кристиана наверняка подняла бы их на смех, сказав, что таким увальням никакая добыча не светит. Мужчины искали стройную (или худощавую) некурящую женщину с мягким характером, серьезную и без привязанностей (то есть без детей; Эрик сразу понял, что к его матери это никак не относится). Женщины в основном настаивали на определенном уровне достатка и надежности; особой популярностью пользовались руководящие работники и чиновники в отставке.