Маньяк уверенно хитовал до обеда, пока в информационных лентах не появилось сообщение об аресте сотрудника службы безопасности компании ЮКОС. Самое удивительное, что его обвиняли не в преступлениях экономического характера, ему инкриминировали организацию нескольких убийств и покушений. На фотографиях арестованный не выглядел кровожадным монстром — так, средних лет грустный дядечка с залысинами. Такие обычно по воскресеньям ходят с друзьями в баню, парятся, пьют пиво и судачат о футболе. Правда, вид у него был несколько ошарашенный, но это никак нельзя ставить ему в вину: любой человек, обвиняемый в организации нескольких убийств, выглядел бы на его месте точно так же.
Далее события развивались следующим образом. Если бы все происходило в кино, то режиссер обязательно показал бы зрителям маньяка, сидящего в своем маньячном логове. Я давно заметила, что с легкой руки сценаристов все кинематографические маньяки обожают оснащать свои жилища большим количеством телевизоров. После совершения очередного преступления маньяк покупает себе пиво и пиццу, садится перед телевизорами и с удовольствием смотрит новостные программы, записывая сюжеты о себе на видео. У отечественных маньяков, поскольку уровень жизни у нас катастрофически не дотягивает до западного, таких возможностей нет. Однако ж новости наш маньяк, видимо, смотрел. После ареста сотрудника ЮКОСа во всех новостных лентах два сегодняшних убийства отошли на задний план. Такое пренебрежение со стороны средств массовой информации должно было сказаться на душевном состоянии маньяка. Если верить фильмам, маньяки очень обижаются, когда про них перестают сообщать по телевизору. В таких случаях кинематографический злодей, сидя перед телевизором и глядя на арестованного сотрудника ЮКОСа, нервно откусывает пиццу и злобно шипит себе под нос: «Так вы считаете, что про меня не стоит говорить… Вы обо мне еще услышите…», после чего начинает действовать. Наш маньяк не был исключением. До конца дня в новостные ленты поступило еще два сообщения о найденных трупах. В 13–10 на 16-й Парковой улице обнаружили тело женщины, а буквально через час еще одно тело было найдено в Кузьминском лесопарке.
«Маньяк с Северо-Запада» вновь стал темой дня. Девушки с ресепшн периодически забегали в редакцию, интересовались, не случилось ли еще чего-нибудь ужасного, и от души сочувствовали незнакомой мне Нинке, которая (ах, бедняжка!) как раз и проживает в злополучном Северо-Западном округе.
В 19–00 я выключила компьютер, помахала рукой коллегам и бодро направилась к лифтам. На автопилоте вышла на улицу и только тогда вспомнила, что сегодня утром свободных мест на обочине не было, пришлось заехать во двор. Я парковалась во дворе в исключительных случаях. Здания, окружавшие наш офис, были не просто дома, а общежития барачного типа. Построены они были во времена царя Гороха и с тех пор ни разу не ремонтировались. Сомневаюсь, что там была горячая вода, и я бы совершенно не удивилась, если бы вдруг оказалось, что вместо туалета у них выгребная яма. Народ там проживал соответствующий: угрюмый, неприветливый, подозрительный. Не ожидая от жизни никаких сюрпризов, кроме неприятных, обитатели общежитий смотрели на нас с нескрываемым осуждением: как мы можем радоваться жизни, когда у них все так фигово. Оставлять машину у них под окнами можно было только в случае острой необходимости, и весь день приходилось сидеть как на иголках, гадая — повезет, не повезет. Считалось, что повезло, если вечером на машине были только отогнуты дворники, а других заметных глазу повреждений не было. А так, конечно, могли и колесо проколоть, что и проделывали неоднократно. Хорошо, что шиномонтаж был рядом. Подойдя к машине, я осмотрела ее со всех сторон, потыкала ногой в колеса, дабы убедиться, что они не проколоты, и только было собралась снимать ее с сигнализации, как из кустов сублимировался какой-то субъект. После сообщений о четырех трупах нервы мои были на пределе. В голове мелькнула мысль — маньяк. Только я открыла рот, чтобы призвать на помощь обитателей здешних трущоб, как субъект заговорил. И, смотрите-ка, голос его оказался мне вполне знаком. Это был не кто иной, как мой и Женькин знакомый Иван.