Я открыла вордовский файл и нарисовала таблицу из двух столбцов. Левый обозначила «Факты», правый — «Мои комментарии». Я внимательно посмотрела на таблицу, и она мне понравилась. Очень лаконичная и в то же время информативная.
Первый факт я написала очень быстро: «Убийство Евгении». Теперь следовало заполнить второй столбик, но вот что туда написать? Я задумчиво наполнила рюмку, отпила маленький глоточек — и вдруг меня осенило. Надо записывать вопросы, которые возникают у нормального человека, когда он узнает об убийстве хорошего знакомого. Записав все вопросы, надо попытаться их сгруппировать и вычислить ответы. Я понимаю, что со стороны все это звучит полным бредом, но коньячные пары несколько искажают восприятие действительности.
Немного подумав, я записала первый вопрос: кто убил Евгению? Хороший вопрос. Если я на него отвечу, меня сразу сделают полковником милиции. Какие могут быть варианты ответа? Во-первых, конечно же, маньяк. Милиция, правда, маньяком его считать отказывается. По их комментариям выходит, что нет оснований полагать, что все эти происшествия — дело рук одного человека. Версия с маньяком казалась наиболее убедительной, но в детективах, коих я на своем веку прочитала немало, самая убедительная версия на поверку всегда оказывается пшиком, а убийца либо муж, либо любовник, либо близкий родственник. Причем в детективах этот муж/любовник/родственник обычно болтается рядом с сыщиком практически с самого начала книги, зачастую втирается в доверие и сообщает массу дезинформации, дабы пустить следствие по ложному следу.
Версия, что убийцей является кто-то из числа близких знакомых, показалась мне очень перспективной. Осталось только вычислить, кто бы это мог быть.
Ивана я отмела сразу. Правда, по законам жанра лица, не имеющие явных мотивов, довольно часто имеют мотивы скрытые. Я попыталась отыскать в отношениях Ивана и Женьки скрытые мотивы. Единственным достойным внимания событием, которое могло вызвать большое неудовольствие Ивана, явилось заселение верхнеяйвинского братца. Но для решения этого вопроса не нужна была такая крайняя мера, как убийство. Потому что в результате братец остался, а вот спокойного, вовремя и вперед платящего жильца Иван лишился. Если уж ему бы и приспичило кого-нибудь убить, то гораздо логичнее было бы пристукнуть Петруччо.
Всех женщин, вне зависимости от ориентации, я вычеркнула скопом. Способ, которым совершались убийства, указывал, что это дело рук мужчины.
Мужчины!!! Как же я не подумала о таинственном Женькином хахале! Я плеснула в рюмку еще немного коньяка и вернулась в комнату: Женькин ноутбук лежал на пианино, я так ни разу им и не воспользовалась.