Кем бы ни был этот Сириец в прошлой жизни, здесь он работал лихо, а еще он умел предугадывать ходы противника, как будто кто-то ему нашептывал на ухо. По мнению Бошту, секрет состоял в том, что сам Сириец когда-то учился в Союзе, может быть, даже в одном учебном заведении кое с кем из его нынешних противников. О своих догадках он, естественно, не распространялся, на Востоке болтать попусту не принято. И, потом, он просто-напросто боялся Сирийца. До колик в животе. Не самый трусливый, даже по здешним меркам человек, толстячок Бошту каждый раз после встречи с ним принимал успокоительное или потихоньку «накатывал» граммов двести «беленькой», чтобы успокоить бренчащие нервы. Потому что давно уже понял, что под личиной добродушной учтивости скрывается самый настоящий хищник. Гораздо более опасный, чем любой из тех, с кем доводилось встречаться за все годы войны.
Первый из этих лохов появился в его кафе месяц назад, второй — двумя неделями позже. Поначалу Бошту сам не поверил в удачу, проверил кое-что по своим каналам и даже попросил помощи у Сирийца. Сошлось — и тот, и другой, помощник шифровальщика штаба и начальник секретной части оперативного отдела действительно были теми, кем казались, то есть классическими идиотами из скверного анекдота и самыми настоящими лошарами
Над ними издевался весь штаб, а они этого даже не понимали. Сами себе они, свежевылупившийся из учебки прапор и старший сержант-контрактник, явно казались крутыми парнями из убойного штатовского боевика. Здорово, надо признаться, смотрелись, первый раз увидав этих красавцев, Бошту едва сдержал улыбку, а Васа с Айдамиром не выдержали и ускакали в подсобку ржать. Ушитая с дешевым дембельским шиком форма со складками вдоль, поперек и наискосок, браслеты, естественно с выгравированной группой крови, перстеньки из нержавейки, кинжалы на боку, сувенирные пули на ремешке на шее. Сразу стало понятно, что перед выездом в командировку ребята как по судьбе пробежались по сувенирным лавкам на вокзале. И, конечно же, военные до упора стрижки, благодаря чему голова у одного формой удивительно напоминала кирпич, а у второго — куб. Для завершения картины не хватало только плаката «БЫЛ В ЧЕЧНЕ, МОЧИЛ В СОРТИРЕ»… хотя бы одного на двоих. Впрочем, водные процедуры в местах общественного пользования войдут в моду чуть позже, когда закончится век и сменится вождь.
Бошту присмотрелся, подумал, еще раз присмотрелся и доложил Сирийцу. «Подружиться» — приказал тот, и это оказалось проще простого. Дело в том, что общались эти двое исключительно друг с другом, больше желающих водить с ними компанию не находилось. Толстяк включил обаяние, глупые русские потянулись к нему, как слепые котята к кошке-маме.