До дома оставалось совсем немного, когда запиликал телефон в кармане.
— Да.
— Привет, узнал? Это…
— Узнал, если не ошибаюсь, тебя зовут Сергей.
— Точно, — буркнул он. — Едешь домой?
— Домой, — признался я. — А что?
— Не советую, — заметил он. — Тебя ждут.
— Даже так, — и поинтересовался: — Жлобы в микроавтобусе?
— Приблизительно двое в «девятке», номерной знак… а еще один у твоей двери и со стволом.
— Ух, ты, — включил поворотник и начал перестраиваться в левый крайний ряд.
— Надо бы поговорить, — напомнил о себе Сергей.
— Завтра, называй место и время.
— Лучше бы сегодня.
— Извини.
…Я остановился в проходном дворе и принялся набирать номер. Трубку на той стороне взяли после третьего гудка.
— Слушаю.
— Добрый вечер, это я.
— Уже понял.
— Нештатная ситуация, у моего дома засада.
— Что случилось? — забеспокоился собеседник.
— Пока точно не знаю, но есть кое-какие подозрения.
— Докладывай.
— При встрече и, кстати, мне нужно пару-тройку дней где-то отлежаться, поможете?
— Да, — прозвучал после паузы ответ. — Думаю, что смогу что-нибудь придумать. Подъезжай через час, — и назвал адрес.
— Понял, — бодро ответил я. — Спасибо. Вот только, смогу быть часа через два.
— Почему?
— Колесо пробило, — на голубом глазу соврал и даже не покраснел.
— Через два часа там же, — собеседник, как всегда, был по-военному краток. — Конец связи.
* * *
На встречу, вообще-то, принято приезжать вовремя. В Москве из-за вечных пробок допускается опоздание до сорока минут. Хорошенькие девушки преспокойно опаздывают и на час, потому что уверены, что их будут ждать и на что-то надеяться. Менее хорошенькие всегда подкатывают вовремя, а потому, очень часто успевают ухватить за хвост ожидающих их, а иногда, даже не дождавшихся кого-то из хорошеньких. Люди моей бывшей профессии всегда приезжают на точку рандеву заранее, чтобы как следует осмотреться и понюхать воздух.
Я прикатил в Выхино за час двадцать до условленного времени, вылез из метро и принялся гулять. Мой недавний собеседник подъехал, причем тоже на метро, тридцатью пятью минутами позднее и также принялся расхаживать и вертеть головой. Извлек из внутреннего кармана куртки телефон и с кем-то поговорил, после чего встал под фонарем и замер.
А я, в свою очередь, расположился за ларьками и внимательно, как учили когда-то, принялся сканировать местность. Так, цыганки с картами, в смысле, с выводком детей, лица кавказской национальности, Держатся очень по-хозяйски, степенно беседуют, то есть размахивают верхними конечностями и что-то орут, при этом успевают проводить сальными взглядами любую особь противоположного пола от восьми до восьмидесяти лет. Ясно дело, горцы, у них с этим строго. Группа не совсем трезвых аборигенов что-то выясняет с другой группой примерно такого же состава и степени опьянения. Двое ментов, тоже не слишком трезвых. Машины, всякие и разные, в основном патриотических моделей, все-таки Выхино, а не Арбат. «Восьмерка», «Газель», ветхая «шоха» и… неужто? К выходу из метро подъехала темная «девятка», молодой невысокий, сухощавый парень вылез наружу и остановился неподалеку. Я принял чуть в сторону и осторожно высунул голову из-за ларька. Самое интересное, что номер этой колымаги полностью совпал с тем, что сообщил опер Серега. Сразу стало грустно.