Дело в том, что один из двоих оперов, которым поручили доставку посылки, до того, как попасть в разведку, служил инженером на флоте. Второй, что еще хуже, с раннего детства трепетно обожал технику и просто фанател от разного рода прибамбасов.
— Давай посмотрим, что там внутри, — предложил фанат инженеру.
— С ума сошел? — возмутился тот. — Там же хренова туча пластида, е…т, костей не соберем.
— А мы аккуратненько, — не унимался тот. — Слегка подденем ножом и поглядим. Неужели не интересно?
— Интересно, — согласился инженер. — Но жизнь дороже.
Фанат продолжал ныть и на выезде из Кабула инженер сломался.
— Черт с тобой, давай, — сказал он. — Только осторожно.
— Обижаешь, — обрадовался напарник. — Мы же только глянем, — и скомандовал водителю. — Тормози!
— Есть, — машина остановилась у обочины. — Я за сигаретами, — водила выскочил, и помчался в сторону ближайшего дукана.
И очень правильно сделал, потому что оказался единственным оставшимся в живых, хотя и обделавшимся от страха.
Коран освободили от обертки и аккуратно положили на заднее сиденье.
— Давай! — скомандовал инженер.
— Сейчас, — фанат раскрыл ножик, просунул лезвие между страниц и слегка повернул его. Оба исследователя склонились над книгой.
Долбануло так, что машина, родной армейский УАЗ-469, подпрыгнул на метр вверх, колеса со свистом разлетелись в разные стороны. В домах в радиусе ста метров побились стекла, и снесло крыши. А мерзкий Абдулла еще целых полгода после этого загаживал местность самим фактом своего существования, пока угодил, наконец, под точечный авиаудар.
Мораль сей басни такова: не суй свой нос, куда не надо, а то оторвут и очень правильно сделают.
— Я не в том смысле, просто, хотел еще раз осмотреть.
— Кому надо, осмотрят в Москве. Все, Грек, конец дискуссии. Отдыхаем, а ближе к ночи у нас по плану переезд. Скажи лучше, как обстановка?
— На этом экране, — он указал на, показывающий картинки с камеры видеонаблюдения, телевизор, — без изменений. А, вот, по этому… — ткнул пальцем в сторону телевизора на тумбочке. — Несколько раз за день показали твое фото.
— Становлюсь популярен.
— Это точно.
— Награда обещается?
— Нет, не обещается, но обратившимся в полицию гражданам предлагается телефон людей, готовых заплатить за информацию.
— Первая хорошая новость за день. Ладно, Толян, ложись спать, а я подежурю.
— Кто бы возражал, — он сладко зевнул, кряхтя, встал на ноги и пошел в спальню, а я зарядил кофеварку и устроился поудобнее возле экрана.
А ведь, прав Грек, пора из этой страны съезжать, что-то мы здесь загостились. В большом городе, конечно же, затеряться легче, чем в деревне из пяти домов. В Москве мы запросто смогли бы просуществовать на нелегалке с год, не меньше. Но это в Москве, там люди годами живут на одной лестничной клетке и умудряются не узнавать друг дружку при встрече. Этот же город раз в двадцать меньше и, потом, местная полиция работать умеет, так что вопрос нашего обнаружения — дело времени. Черт, даже в партизаны здесь не уйдешь, потому что совсем нет лесов. Недаром же, в далеком прошлом только богатые могли позволить себе жить в деревянных домах, беднякам приходилось строить жилища из камня.