— Ловко сработали, — Борис закурил, — ничего не скажешь.
— Заточкой в печень. Старый как мир прием, ничего особенного. Хреново другое.
— Запись?
— Правильно, они знали о том, что в универмаге ведется видеозапись, и подстраховались.
— Точно, — он увеличил изображение этой пары, — не опознаешь.
Двое в джинсовых костюмах и бейсболках, один…
— Какой рост у нашего парня… был?
— В районе ста восьмидесяти.
— Понятно.
Один, получается, чуть ниже ста восьмидесяти, второй изрядно повыше, под сто девяносто. Оба худощавые, без лишнего жира. Все. Разве, что, тот длинный, который нанес удар… Длинноногий, длиннорукий с неширокими покатыми плечами.
— Включи еще раз запись.
— Медленно?
— Нет, в реальном режиме.
Ну, точно, постановка головы, походка, пластика.
— А парень-то из бывших спортсменов. Явно занимался единоборствами и не один год.
— Ну, и что?
— Ничего, давай смотреть дальше.
Парочка обогнула киоск, быстро проследовала дальше и скрылась из кадра.
— Там еще одна лестница, — ответил на мой незаданный вопрос резидент.
К упавшему рванулись двое молодых людей в светлых брюках и ветровках. Один склонился над телом, второй достал телефон и принялся с кем-то разговаривать.
— Полиция или контрразведка.
— Точно.
— Кто же его так?
— Сам не пойму. Главное, зачем? Он буквально всем был нужен живым.
— Да, — протянул Борис, — ребус, однако. Да, там тебя Славик дожидается. Будешь беседовать?
— Обязательно.
— Сейчас позову. Кстати, награда за изделие возросла до пятнадцати миллионов.
— Ни хрена себе.
* * *
— До сих пор стыдно, — полноватый вихрастый парень покачал головой и виновато потупил глаза. — Как я лопухнулся.
— Это случается со всеми, — успокоил я, — и, вообще, не ошибается только тот, кто ни хрена не делает.
— Все равно…
— Проехали, Слава. Скажи лучше, ты принимал участие в той операции?
— Немного.
— Вот об этом и поговорим.
— По распоряжению Бориса Константиновича я обеспечивал транспорт и связь.
— То есть?
— В соответствии с требованиями того оперативника…
— Вы встречались?
— Нет.
— Дальше.
— Пригонял в нужное место машину, забирал ее. В тот день, когда его взяли, приобрел ему билеты на автобус до Мальме и на паром до Стокгольма. И то и другое оставил в тайнике. Еще вел с ним переговоры по телефону.
— О чем разговаривали?
— Он отдавал распоряжения, я докладывал об их исполнении. Последний раз он звонил накануне задержания. Разговора не получилось.
— Почему?
— О чем говорить? — он хмыкнул. — Мужик просто визжал и нес какую-то чушь, дескать, шандец, отбегался. Прислали, называется, опера.
— То есть, ты считаешь, что Центр ошибся с кандидатурой?