— Тогда не спрашивайте больше о моих родителях, — сказала она окрепшим голосом. — Я не шучу. Можете выставить меня вон, и я сниму комнату за сто баксов. Не вопрос. Деньги у меня есть. Я не говорила, что нет. Но больше ни слова о родителях и прочих вещах.
— Хорошо, — кивнул я. — Хорошо. У Белинды нет родителей. Никто не ищет Белинду. — Я сжал обеими руками ее шею, заставив поднять голову.
Она была на грани слез. Но все же позволила себя поцеловать и снова стала теплой и сладкой. Такой же покладистой и такой же горячей.
— Где ночная рубашка? — спросила она.
Не успел я утром открыть глаза, как уже понял, что она ушла.
Зазвонил телефон, и я даже сумел что-то промямлить в трубку, хотя сам не сводил глаз с ночной рубашки, аккуратно висевшей на крючке в шкафу.
Это была Джоди, которая сообщила мне, что меня хотят видеть на ток-шоу в Лос-Анджелесе. С трансляцией на всю страну. Естественно, я буду жить в Беверли-Хиллз.
— А что, обязательно надо туда ехать?
— Джереми, конечно нет. Но послушай, ты сейчас нарасхват. Продавцы ждут тебя на презентации в Чикаго и Бостоне. Подумай над их предложением и перезвони мне.
— Не сейчас, Джоди. Это мне не подходит.
— Джереми, всю дорогу лимузины и апартаменты. Перелеты первым классом.
— Джоди, я знаю. Знаю. Я готов сотрудничать, но не сейчас…
Даже воротничок ночной рубашки был застегнут. Запах духов. Золотистый волосок, приставший к ткани.
Спустившись вниз, я обнаружил, что пепельница и посуда вымыты и поставлены на сушилку. Очень аккуратно.
А еще она нашла заметку обо мне в «Бэй бюллетин», и теперь журнал лежал на кухонном столе, открытый на том месте, где я был сфотографирован на ступенях публичной библиотеки.
«СВОЕЙ ПЯТНАДЦАТОЙ КНИГОЙ УОКЕР ПРОДОЛЖАЕТ ПЛЕСТИ МАГИЧЕСКИЙ УЗОР
Сорокачетырехлетний белокурый высокий (рост шесть футов один дюйм) Джереми Уокер — словно добрый великан среди своих маленьких поклонников, собравшихся в детском читальном зале публичной библиотеки Сан-Франциско, словно сероглазый игрушечный медвежонок среди восторженных маленьких девочек, которые засыпали его вопросами относительно его любимого цвета, любимой еды, любимого фильма. Оставаясь верным себе, он дарил своим юным читателям только традиционные и старомодные образы, как будто не существует пестрого мира „Звездного крейсера „Галактика““ и „Подземелья драконов“…»
Как она, должно быть, смеялась, читая подобную галиматью. Я тут же выбросил журнал в мусорное ведро.
В доме больше не осталось никаких следов ее пребывания. Ни записки, ни нацарапанного адреса, ни номера телефона. Я все проверил и перепроверил.