В субботу, ближе к вечеру, я уже больше не мог сидеть сложа руки. Я отправился в Хейт, чтобы попытаться ее найти. Жара еще не спала, тумана еще не было, и я решил не поднимать верх своего старенького родстера «эм-джи», пока тащился по Дивисадеро до парка и обратно, обшаривая глазами толпы гуляющих, покупателей, уличных торговцев и бродяг.
Говорят, что Хейт переживает второе рождение, все больше ресторанов и бутиков строится там, где после нашествия хиппи в шестидесятых остались одни трущобы, то есть близится новая эра. Но я что-то не замечаю особых перемен к лучшему. Да, в этой части города есть особняки Викторианской эпохи, которые после реставрации предстанут во всем великолепии, и, конечно, магазины — модной одежды, игрушек и книжные, — способствующие притоку денег.
Но на окнах нижних этажей все еще красовались решетки. А на углу улицы околачивались психи и нарки, осыпавшие прохожих непристойной бранью. На ступеньках и в дверях топтались подозрительные личности. А стены обезображены граффити. Молодые люди, дрейфующие из кафе в кафе, выглядят крайне неопрятно и одеты в дешевое тряпье. Да и сами кафе имеют весьма неопрятный вид. Столики засалены. Отопления нет и в помине. Куда бы ты ни повернулся, везде мерзость запустения.
Нет, место, конечно, интересное. Спорить не буду. Но больно уж негостеприимное.
Хотя гостеприимным оно никогда и не было.
В незапамятные времена, когда я только обзавелся мастерской в Хейте, еще до того как сюда повалили дети цветов, здесь был унылый, неприветливый район города. Торговцы никогда не поддерживали разговора с покупателями. Ты не знал своих соседей снизу. Решетки были толстыми. Здесь обитали люди, которые арендовали жилье у хозяев, предпочитавших жить в пригороде.
Район Кастро в центре города, где я в результате обосновался, был совершенно другим местом. Кастро производил впечатление маленького городка, в котором семьи уже целый век жили на одном месте. А приток туда геев и лесбиянок в последнее время только способствовал созданию нового сообщества внутри старого. Кастро отличала особая добросердечная атмосфера, здесь возникало такое ощущение, что тут люди присматривают друг за другом. И конечно, здесь много солнца и тепла.
Туман, каждый день опускающийся на Сан-Франциско, рассеивается на вершине Твин-Пикс, как раз над Кастро. После сумрака и прохлады других районов здесь ты сразу видишь голубое небо над головой.
Хотя трудно сказать, каким может стать Хейт. Писатели, художники, студенты до сих пор приезжают сюда в поисках низкой квартирной платы, поэтических вечеров, лавок с подержанными вещами и книжных магазинов. Здесь полно книжных магазинов. И пошляться по ним в субботу днем иногда даже очень занятно.