Я прибавил звук. Кто-то упорно звонил в дверь, и этот звон заглушал телевизор.
«Послушайте, вы ждете моих комментариев, — произнес Марти голосом с неистребимым налетом нью-йоркских улиц. — Так вот. Я тоже хочу знать, где она. Именно это я и хочу знать. И что мы имеем? А имеем мы восемнадцать картин, на которых она в голом виде. И расходятся эти картины по полмиллиона, как раз плюнуть, но где же сама Белинда? И не надо мне ничего говорить — послушайте, что я вам скажу! — Марти сложил пальцы пистолетом и направил на репортера. — Наши детективы прочесали всю страну, чтобы найти ее. Мы прямо-таки умирали от беспокойства. Бонни и понятия не имела, где ее дочь. И вот нате вам, какой-то клоун из Сан-Франциско говорит, что она с ним жила. И она согласилась на эти картины. Черта с два!»
— Я знал, что он выберет именно такую тактику, — произнес вошедший на кухню Дэн.
Дэн был небрит, рубашка мятая и грязная. Мы оба спали не раздеваясь, поскольку изнемогали от непрерывного прослушивания автоответчика и радио. Но Дэн уже успел отойти и больше на меня не сердился. Он сосредоточился на разработке стратегии.
«…пусть выйдет прямо сюда и открыто скажет, что она пропала! — вопил Марти. — А может, ее похитил какой-нибудь ушлый парень? И вот что получается. Этот всемирно известный детский писатель был занят исключительно тем, что рисовал каждую деталь ее анатомии! Думаете, он не знал, кто она такая?»
— Надо же, какой скользкий тип! Действительно скользкий, — заметил Дэн.
— Это открытый вызов, — сказал я. — Они меня предупреждали с самого начала.
Марти уже успел сесть в машину и поднял стекло. Лимузин с трудом пробился через толпу репортеров, тянущих к нему руки с серебристыми микрофонами.
Я снова взялся за пульт телевизора. Ведущая четвертого канала говорила: «…в полицейском управлении Лос-Анджелеса утверждают, что к ним не поступало заявления об исчезновении пятнадцатилетней Белинды Бланшар. Кстати сказать, Белинде сейчас уже семнадцать, но местонахождение девочки до сих пор не установлено. Ее отец, всемирно известный парикмахер-стилист Джордж Галлахер, сегодня утром подтвердил, что не знает, где его дочь, и готов искать ее».
Звонок входной двери теперь трезвонил не переставая. Затем трели звонка сменились глухим стуком.
— Не хочешь открыть? — поинтересовался Дэн.
— А вдруг это она? — спросил я.
Я осторожно отодвинул кружевную занавеску. На крыльце сгрудились репортеры, за ними с камерой наготове стоял телеоператор.
Я открыл входную дверь. Синтия Лоуренс держала в руках открытый номер «Тайм», попавший на журнальные стойки меньше часа назад. Синтию интересовало, видел ли я статью.