— Эй, Джереми, а сам-то ты видел «Конец игры»? — поинтересовался третий.
Я захлопнул входную дверь.
По коридору мне навстречу торопливо шел Дэн. Он побрился и помылся, но выражение его лица мне не понравилось.
— Полиция уже начала здорово на нас давить, — сообщил мне Дэн. — Александер как может тянет время, но рано или поздно тебе придется с ними пообщаться, а потому, по его мнению, тебе лучше явиться добровольно.
У меня в голове вдруг промелькнула шальная мысль. Интересно, а в тюрьме можно писать картины? Глупость какая-то. Как, черт возьми, оказавшись в тюрьме, я смогу ее защитить?! Нет, надеюсь, до этого не дойдет!
Я прошел в кабинет в задней части дома, и Барбара протянула мне кипу телеграмм. Перед ней их лежала целая гора, и они продолжали приходить практически безостановочно. Автоответчик был включен на минимальную громкость. Мне показалось, я услышал чей-то злобный шепот: «Извращенец поганый».
Я развернул первую телеграмму:
ПОЗДРАВЛЯЮ С ПОКАЗОМ. ВИДЕЛА КАТАЛОГ. ПОТРЯСАЮЩЕ. ПРИЕДУ ЕСЛИ СМОГУ. ЛЕЧУ В РИМ ДЛЯ ДУБЛЬ-ПОЗИТИВА КОНЦА ИГРЫ. ЕСЛИ СМОГУ ПОЗВОНЮ КОГДА ВЕРНУСЬ. ДЕРЖИСЬ. СЬЮЗЕН ДЖЕРЕМАЙЯ.
— Прекрасно — прошептал я. — Значит, она делает дополнительные копии фильма. Когда пришла телеграмма?
— Возможно, еще вчера, — ответила Барбара. — Здесь таких не меньше пятидесяти. А еще двадцать принесли сегодня утром. Я сортирую их так быстро, как могу.
— Ну, на сегодняшний день это для нас лучший способ общения. Так что пусть автоответчик работает себе на здоровье, а вы пока займитесь телеграммами.
— Позвони по номеру, с которого отправлена телеграмма. Номер лос-анджелесский. Посмотрим, вдруг мы сможем поймать Джеремайя позже, — произнес Дэн.
— У меня для вас еще новости, — сказала Барбара. — От Райнголда. Он приезжал сюда в ваше отсутствие. Миллионер из Форт-Уорта Джо Тревис Бакнер рвет и мечет из-за того, что музеи имеют первое право выбора. Он хочет две картины прямо сейчас. Но Далласский музей уже сделал солидное и недвусмысленное предложение: пятьсот тысяч долларов за «Белинду с куклами». Райнголд попросил две недели для рассмотрения предложения. И да, тот другой парень… кажется, граф Солоски. Граф Солоски — так вроде. Ну, в любом случае он из Вены. Словом, он купил четыре картины и уже заплатил. Хотите знать, какая сумма набегает? Райнголд, похоже, считает, что этот Солоски не менее важный покупатель, чем музеи. Просто потрясающе. Правда?
Барбара выжидательно посмотрела на меня. И я прекрасно знал, что должен был что-то сказать, хотя бы из элементарной вежливости, так как она, милая, трудилась ради меня не покладая рук и очень устала. Но я промолчал, поскольку у меня действительно не было сил говорить.