Глаза у нее были даже не голубые, а темно-синие. Синие-синие. Она проскользнула мимо меня в стеклянную кабину. Узкая кость, прямая осанка.
— Конечно хочу, — спохватился я. — Это прием для прессы. Будет толпа народу.
Вот видишь, как все официально. Я не какой-нибудь растлитель малолетних, и никто здесь не собирается хватать тебя за твои роскошные волосы. Роскошные волосы с золотистыми прядями. Вполне натуральный цвет. Но платиновым его точно не назовешь.
— А я-то думала, тебя уже ноги не держат, — заметила Джоди.
Лифт бесшумно взмыл вверх, на крышу старого здания, и неожиданно перед нами внизу раскинулся город во всей своей красоте. Юнион-сквер стала совсем крошечной.
Белинда подняла на меня глаза и, когда я посмотрел на нее, снова улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках. В левой руке она держала книгу, а в правой — сигарету, которую выудила из кармана блузки. «Голуаз», смятая голубая пачка.
Я потянулся за зажигалкой.
— Нет. Смотрите, что я сейчас сделаю, — сказала она, не вынимая сигарету изо рта.
Той же рукой она вытащила из кармана спички в бумажной обертке, достала одну, согнула ее, закрыла книжечку со спичками и щелкнула по спичке большим пальцем. Я знал этот трюк, но даже подумать не мог, что она собирается его показать.
— Видите? — сказала она, поднося зажженную спичку к сигарете. — Я только что научилась.
Я не смог сдержать смех. Джоди бросила на нее удивленный взгляд. А я уже хохотал во весь голос.
— Да, здорово. Ты сделала это просто замечательно, — похвалил ее я.
— А не рановато ли тебе курить? — спросила Джоди. — Думаю, тебе еще рано курить.
— Отстань от нее. Мы идем на прием, — вступился я за Белинду.
Та давилась от смеха, не спуская с меня внимательных глаз. Я снова погладил ее по голове, потрогав заколку, державшую волосы. Большую серебряную заколку. Волосы у Белинды были настолько густые, что их хватило бы на двоих. А еще мне ужасно хотелось прикоснуться к ее щеке, потрогать ямочки.
Она опустила глаза и, не вынимая сигареты изо рта, порылась в сумке и достала большие солнцезащитные очки.
— Думаю, ей еще рано курить, — не сдавалась Джоди. — Тем более в лифте.
— Но ведь, кроме нас, в лифте никого нет!
Когда двери лифта открылись, Белинда уже была в темных очках.
— Теперь ты в безопасности. Так тебя никто не узнает, — улыбнулся я.
В ответ она только удивленно на меня посмотрела. Массивная квадратная оправа еще сильнее подчеркивала прелесть пухлых губ и нежных щек. У нее была бархатистая, как у ребенка, кожа. Я уже с трудом сдерживался.
— Осторожность никогда не помешает, — ответила она.