— Валяй, входи! — проорал Красавчик, поудобнее перехватывая трость.
Дверь распахнулась.
***
И ни «здрасте» тебе, ни «как поживаете». С места в карьер, как будто так и надо. Как будто Красавчику больше заняться нечем, чем сидеть и ждать, когда к нему в комнатушку завалится нежданный предрассветный гость.
— Нужна ваша помощь! Вот! Держите! Я знаю, вы пришли за ним! Держите, и дайте мне возможность все объяснить! Это очень важно и для меня, и для вас, сэр!
Все еще упрятанный в чаршаф, мужчина (в нем Красавчик безошибочно вычислил незадачливого возлюбленного генеральской дочки) держал в левой руке подсвечник, и веселая тень приплясывала вместе с пламенем, запаздывая на полтакта. От порывов сквозняка сначала вздрагивал огонек, а через четверть секунды — тень. Но не пляшущая тень взволновала Красавчика. И даже не то, что на пальце молодого человека болталась туда–сюда фигурка Моржа, привязанная к короткому шнуру, и даже не то, что невестин дружок говорил без малейшего акцента. Голос... Ах ты! Аболиционисты твою бабушку дери! От этого голоса у Красавчика перехватило дыхание, потому что принадлежал он Малышу Стиви! Полсекунды хватило Генри, чтобы восстановить в памяти все сегодняшние эпизоды, в которых был задействован «голубок». Вот галерея — человек, одетый в женское, машет рукой, вот зала в серале — мальчишка «греется» у печи, вот он поднялся и замер... вот шагнул назад, напугавшись разоблачения. Чертово тряпье, да еще то, что парень нарочно старался двигаться, будто баба, не позволяли Баркеру с уверенностью сказать: да, это Стиви, или нет, это не Стиви.
— Мистер Баркер... Сэр! Возьмите фигурку! С ней вы легко прорветесь через охрану... Я бы отдал вам и браунинг, но он может мне понадобиться. Сэр, я прошу вас! Отвлеките погоню, сэр! Если бы я был один, справился бы сам, но со мной будет она... Зехра... девушка... Прошу вас, сэр!
Определенно, это говорил Малыш, но как... Как? Как он здесь оказался? И что за чушь он несет? Красавчик, несмотря на тянущую боль в бедре, одним прыжком подскочил к юноше и бесцеремонно содрал покрывало с его головы. «Баркеровский» нос, высокие скулы, упрямо сдвинутые брови, а главное глаза — синие, как небо над Пенсильванией, а не мутные от настойки белладонны и не разноцветные... Если еще мгновенье назад Красавчик решил было, что старая стерва Марго опять воспользовалась Малышом для своих сучьих целей, то теперь никаких сомнений не оставалось.
Перед Красавчиком стоял подлинный Малыш Стиви, маленький его братишка. Потеряшка-дурачок.
— Малыш! Как же я рад... Как рад я тебя видеть! Где ты застрял? Как выкарабкался из лап этой заплесневелой карги? Хотя, что я спрашиваю — ты же Баркер! Но почему ты меня не отыскал? Тьфу! Да ты и не мог найти... я бы и сам себя не нашел в этой дыре! Тебе помощь нужна? Черт! Что я несу? Ты же сам только что сказал, что тебе нужна помощь! Но дай же я тебя сперва обниму! Я ведь беспокоился за тебя, сопливая твоя рожа! А ты тут! Ну, надо же... Наш дурашка Стиви жив, здоров, к тому же влюбился! С ума сойти! Ма так точно сойдет с ума!