— Мы строили-строил, и наконец построили! Махмуд, поджигай! Верещагин, уходи с баркаса!
Сидевшие поблизости люди шарахнулись. Но Вэл как будто не удивился.
— Да-да, — мягко сказал он, отложив гитару, — примерно так оно все тогда и получилось. Чего уж теперь. Успокойся, друг. Дайте ему воды.
— Не волнуйся, Рваный! Все уже позади. Ничего не поправишь — так зачем изводиться попусту? Выпей-ка вот лучше, — сидевшая рядом женщина средних лет протянула мужику свою кружку. Тот хлебнул, взгляд его стал более осмысленным.
— Так вы думаете — все уже позади? — пробормотал он. — Глупцы! Все самое страшное только начинается!
При этом он глядел почему-то на Женю, упорно и чуть ли не с ненавистью. Девочка сжалась в комок. Игорь решил, что мужик, наверное, больной на всю голову.
— Не бойтесь его, — шепотом объяснила Игорю женщина. — Просто он у фашистов в лапах побывал и чудом вырвался. С тех пор вот такой стал… нервный.
Игорь кивнул. Каково побывать у фашистов в лапах, он знал не понаслышке.
Больше Вэл в тот вечер не пел, и народ вскоре разошелся спать.
На следующий день Игорь объяснил Марине и Жене, что все они не слишком приглянулись местному коменданту, и предложил спутникам двигаться дальше, на Беговую. Илья Иванович, действительно, при встречах по-прежнему окидывал Игоря задумчивым, оценивающим взглядом. К тому же он велел пришельцам сдать все имеющееся у них оружие. Как человек, успевший поработать в милиции и немного разбиравшийся в людях, комендант нутром чувствовал, что Громов опасен, поэтому старался не упускать его из вида. Марина с доводами Игоря согласилась, только вот Жене все еще нездоровилось, поэтому женщина убедила Громова подождать.
Сам Игорь в глубине души понимал коменданта. Вэл был прав — если у каждого в метро болела голова только за себя и своих близких, то начальник станции отвечал за всех ее жителей. Оставалось только надеяться, что со временем Илья Иванович убедится — Игорь вовсе не ищет на свою голову приключений. Он устал и хочет спокойно жить. Ну а нет — они просто уйдут, и всем будет хорошо.
Все это он еще вчера изложил Вэлу, попросив похлопотать перед комендантом насчет того, чтобы ему вернули конфискованное оружие. Тот, действительно, сходил и вернулся весьма раздосадованным.
— Иваныч начал мне что-то втирать об угрозе со стороны Рейха. Мол, уже несколько раз фашистов замечали на Баррикадной, и они явно активно интересуются нашей станцией. Ходят самые странные слухи — кто говорит, что из Рейха сбежал некий пленник, который им был нужен до зарезу, кто вообще такое несет, что и повторять смешно. Но Иваныч почему-то связывает все эти слухи с твоим появлением на станции, и разубедить я его не могу. Он вообще мужик хороший, но упертый. Да еще тот пленный фашист, который умер вскоре после поимки, тоже какую-то ахинею нес…