— Мертвая хватка, — презрительно процедил Колосков. — Мешок с костями.
Уваров все еще размахивал ногами, но силы уже покинули его.
— Вы долго намерены висеть? — возмутился Колосков.
Уваров разжал руки и плюхнулся на землю. Кто-то из стоявших в строю пограничников хихикнул.
— Сейчас Константин Уваров совершит круг почета, — серьезно сказал Смоляков и этим подлил масла в огонь: грохнула смехом вся шеренга.
Уваров смотрел прямо перед собой растерянно и жалко, боясь встретиться взглядом с Колосковым. Жаркий солнечный луч вцепился в его рыжие волосы и словно поджег их.
— Почему не выполняете упражнения? — сурово спросил Колосков.
Уваров молчал.
— Почему, я вас спрашиваю?
— Не получается, — пролепетал Уваров.
— И ни черта не получится. Спите много. До одурения спите. Я за вас на турник буду лазить? И девчатами увлекаетесь. Или служить, или любовь крутить.
— А это не ваше дело, — вдруг одним духом выпалил Костя.
— Не мое дело? — оторопел Колосков. — Прекрасно. Ждите взыскания.
— Ну и пусть, — будто самому себе сказал Уваров, не поднимая головы.
Колосков метнул быстрый взгляд в мою сторону, как бы говоря мне: «Видели, каков гусь!»
— Будете иметь дело с начальником заставы, — сказал он Уварову. — Я не намерен выслушивать ваши пререкания. А сейчас отправляйтесь в казарму.
— Пусть еще попробует, — раздался рядом голос Нагорного.
Он, видимо, недавно пришел в спортгородок, и его никто не успел заметить.
— Пусть попробует, — повторил Нагорный. — Все дело в голове. Голову нужно отводить назад до отказа.
— Рядовой Уваров, к снаряду, — скомандовал Колосков таким тоном, будто делал одолжение.
Уваров подошел. В его движениях появилось что-то похожее на уверенность. Нагорный приблизился к турнику.
— Так, — сказал он, когда Костя начал с огромным усилием поднимать ноги. — Уже лучше. Голову назад. Еще. Еще сильнее. Вот и ноги пошли.
В тот момент, когда перекладина была уже чуть выше колен Уварова, Нагорный коротким, но сильным толчком руки подтолкнул плечи солдата назад, и тот оказался на турнике. Костя держался за перекладину, возбужденный и счастливый. Он так был доволен, что не спешил спускаться на землю. Глядя на него, улыбались солдаты. Смоляков торжественно поднял большой палец кверху. Колосков молча отвернулся в сторону.
— Дело у вас пойдет, — убежденно сказал Нагорный. — Человек все может. Нет такого, чего бы человек не сделал.
— Так это вы помогли, — неуверенно сказал Костя.
— Тренироваться. Три раза в день. Перед принятием пищи. Вот и все лекарство, — приказным тоном сказал Нагорный и, увидев младшего сержанта Бойко, нахмурился: — А вы не улыбайтесь, Бойко! И знаете почему?