– Убью, – отчетливо произнес автоматчик. – Убью всех. Всех убью.
– Ты погоди, погоди… – Я уже понял, что передо мной псих, но с психом можно поговорить, согласиться со всем, что он наболтает, попробовать успокоить его. – Послушай меня…
Сталкер не слушал. Я даже не был уверен, понимал ли он, что я к нему обращаюсь. Взгляд шарил по моему лицу, но глаза оставались пустыми. Я заметил, что на его плечах перекрещиваются лямки двух рюкзаков, а еще – кровь на комбезе…
– Убью. И черных тоже. Убью!
И тогда я сообразил – части паззла встали на место, картинка сложилась. Людей на поляне расстрелял не снайпер! Очередью – и одного, и другого. Очередью из того самого «калаша», что глядит сейчас мне в лицо. Не знаю, зачем и кого пас снайпер, но этот, стоящий передо мной, убил двоих, ограбить не успел – его спугнул снайпер, так что убийца схватил чужой рюкзак и побежал. Рюкзак убитого сталкера был в крови, с него лилось, вот и остался след, уходящий с поляны. И я, дурень, влез. Святые мутанты, почему я вечно лезу не в свои дела?!
– Ты сможешь, – очень серьезно сказал я психу, – у тебя получится. Ты всех убьешь, и черных тоже.
За спиной сумасшедшего лес пришел в движение – по кустам и кривым стволам рахитичных сосенок побежали волны, лес наползал на него сзади, кусок пространства выпирал, выламывался из общей картины, а я глядел в лицо психа и монотонно, на одной ноте повторял:
– Всех их, гадов, всех убьешь. У тебя получится. Но главное – не спешить. Торопиться нельзя, потому что работы много. Их же много – и черных, и всяких. Не надо спешить.
– Их много, – согласился безумец. Автомат его слегка ушел в сторону. – Но черные хуже всех.
– Вот, сам понимаешь…
За его спиной хрустнула ветка, он дернулся, но ничего не успел сделать – лес ухватил его корявыми лапами, одной поперек груди, другой за голову. Здоровенная широкая ручища закрыла лицо сталкера, дернула. С вязким чавканьем сломался хребет, голова запрокинулась, показалась темная морда с изуродованными, иссеченными щупальцами, на челюстях и на шее выделялись только что затянувшиеся раны, из трещин в регенерирующей плоти сочилась вязкая прозрачная дрянь… Кровосос – тот самый, что схлопотал с полдесятка моих нуль, – подался назад, увлекая за собой обмякшего сталкера… А я все глядел, завороженный. Глаза кровососа – мутные, словно налитые кровью. Взгляд… странный. Нечеловеческий. То есть, понятно, что нечеловеческий, это само собой… но уж очень странный. Мне раньше никогда не доводилось смотреть в глаза кровососу.
Мутант пошевелил изуродованными щупальцами, пара отростков легла на вывернутую шею сталкера. Горло мертвеца казалось неестественно белым и гладким рядом с шершавыми бугристыми щупальцами и засаленным воротом свитера, который вылез из-под комбеза. Я наконец стряхнул оцепенение, вскинул автомат… но не стал стрелять. Кровосос пятился и пятился, скрываясь в зарослях, ветки кустарника мягко раскачивались перед ним.