— Вовсе нет, дорогая. Просто я подумал…
— Что ты подумал?
Я набрался духу и выпалил:
— Как ты полагаешь, получится из меня любящий и заботливый муж?
Дженнифер на мгновение опешила.
— Это… это предложение?
— Да, Дженни. Я прошу тебя стать моей женой. Что скажешь?
— Ты… ты… — Так и не закончив своей мысли, она рывком поднялась с кресла и выбежала из рубки.
Оставшись в одиночестве, я состроил гримасу своему угрюмому отражению на зеркальной панели. Похоже, мой экспромт со сватовством потерпел фиаско. Такой реакции Дженнифер я не ожидал — но не зря говорят, что женская душа потёмки. Впрочем, и мы, мужчины, хороши. Что за чёрт меня дёрнул сделать ей предложение? Ведь нас разделяет целая пропасть… Ай, плевать на пропасть!
Я ещё раз убедился, что челнок движется без отклонений от заданного курса, затем прошёл в жилую каюту, оборудованную под спальню. Дженнифер лежала поперёк широкой кровати и бездумно глядела в иллюминатор, за которым, словно светлячки, проносились звёзды, по ходу изменяя свой цвет с ярко-голубого на красный. В хрустальной пепельнице на тумбочке тлела наполовину скуренная сигарета.
Я взял сигарету и присел на край постели.
— Дженни, я люблю тебя.
Она положила голову мне на колено.
— Я знаю это, Кевин. Я тоже люблю тебя.
— Так выходи за меня замуж.
— Нет.
— Почему?
— Я не нужна тебе как женщина. Для тебя я прежде всего объект заботы и опеки — братской ли, отцовской, не суть важно. Ты уже усестрил меня, а теперь хочешь удочерить.
— Что за глупости?!
— Это не глупости, это правда. Ты любишь меня, но занимаешься со мной любовью только потому, что так принято, можно сказать, из чувства долга, и ещё — чтобы не уронить своего достоинства. А на самом же деле тебе больше хочется просто взять меня на руки, покачать, спеть мне песенку, рассказать на ночь сказку, потом уложить в постельку, поцеловать в щёчку и сидеть рядышком, пока я не засну.
Я застонал. Слова Дженнифер отзывались во мне болью. Она была права, совершенно права…
— Кевин, тебе нужно обратиться к психиатру.
— Мне не нужен психиатр, мне нужна ты.
— И психиатр, — настаивала Дженнифер. — Он поможет тебе понять, что с тобой происходит.
— Я сам прекрасно понимаю, что со мной происходит. Я одинок в этом мире, Дженни, и ты очень нужна мне. Как жена, как сестра, как дочь — всё вместе. Я больше не в силах терпеть одиночество.
— Но ведь у тебя есть семья — отец, мать, братья, сёстры, другие родственники.
— Да, есть. Но они далеко и ничего не знают о жизни, которую я веду.
— Неужели они так оторваны от внешнего мира?
— Даже больше, чем ты можешь себе представить.