— Ну что вы, я прекрасно информирован. В каком-то смысле информация является моей основной профессией. Просто мне кажется, мадам Катценбах, что, несмотря на некоторые сложности, нам удастся решить этот вопрос именно в вашем кабинете.
— Вот как? — точеное лицо Кло приняло надменное выражение. — Что дает вам такую уверенность, господин Лихтвейзен?
— Ну, прежде всего, комиссионные с этой сделки. Мой клиент — а это весьма уважаемый и почтенный бизнесмен — предлагает десять процентов от переведенной суммы. Семь миллионов долларов — неплохой гонорар за ту скромную услугу, которую вы ему окажете.
— Вы так полагаете?
— Возможно, я несколько недооцениваю трудности, с которыми связана техническая реализация нашей сделки. Что ж, в таком случае, я имею полномочия от своего клиента увеличить сумму вашего вознаграждения до десяти миллионов. Подумайте, мадам Катценбах, это десять килограммов золота по нынешнему курсу!
— Вы позволите конкретизировать суть вашего предложения, господин Лихтвейзен? — Кло говорила очень медленно, тщательно подбирая слова, хотя посетителю просто не могли не броситься в глаза те невероятные усилия, которые она прилагала, чтобы удержать разговор в рамках приличия.
— Да, конечно, мадам.
— Вы предлагаете мне взятку, не так ли?
— Я бы предпочел выражение «сделка».
— Пусть так: сделку в виде самой откровенной взятки. Верно?
— Очевидно, вы правы.
— Думаю, что прежде чем прийти ко мне, вы как деловой человек, чьей профессией является информация, должно быть, многое обо мне узнали?
— Более чем достаточно для ведения деловых переговоров, мадам Катценбах.
— И тем не менее, выяснив все это, вы сочли возможным делать мне подобного рода предложения?
— Это так, мадам.
— Скажите, господин Лихтвейзен, вам известно, что я богата?
— Да, мадам.
— Что я очень богата?
— Да, мадам.
— Хотите, я назову вам цифру моего личного состояния? Я имею в виду состояние не моего мужа, а мое собственное.
— Я не смею, мадам…
— Сорок два миллиона долларов.
— Могу лишь выразить свое восхищение вашей предприимчивостью.
— Возможно, вас интересует личное состояние моих родителей?
— Даже не знаю, заслуживаю ли я такого доверия…
— Не заслуживаете, господин Лихтвейзен. И тем не менее я хочу сообщить вам, что в настоящее время состояние моих родителей превышает три миллиарда долларов США. Прошу заметить, господин Лихтвейзен, что я — единственная наследница этого капитала. Кстати, речь идет только о деньгах, ценных бумагах и драгоценностях. Недвижимость же оценивается…
— Право, я не достоин такой откровенности…
— Вот тут я с вами абсолютно согласна, — Кло глубоко вздохнула и изобразила на лице улыбку. — Но у меня, уважаемый господин, не было другой возможности убедить вас в том, что я не нуждаюсь в деньгах и, соответственно, никогда не соглашалась и не соглашусь на подобные сделки. Будем считать, что этого разговора не было вовсе. А теперь, господин Лихтвейзен, давайте закончим нашу беседу, поскольку…