Её поместили в ветхую хижину на краю деревни. Она была полуразрушенной — стены покосились, в потолке зияли дыры. Было лето однако, дожди ожидались не скоро. Да к тому же избранных женщин всегда помещали сюда.
До её смерти оставалось пять дней.
На следующее утро воин, приносивший ей пищу и воду, рискнул заговорить с ней.
— Я видел тебя прошлой осенью, — сказал он. — В долине. Ты несла огромный кувшин — наверное там было вино.
— Да, — улыбнулась она. — Прошлая осень была урожайной, мы наготовили много вина. Ты когда-нибудь пробовал вино, сделанное людьми гор?
— Нет.
— Жаль. Оно сладкое как нектар.
Он почему-то смутился на её слова. Отвёл глаза и поспешил выйти наружу.
До смерти её оставалось четыре дня.
— Тогда, прошлой осенью, — сказал он ей на следующий день, — ещё не было перемирия. По закону я должен был убить тебя. Я даже целился в тебя из лука…
Она смотрела на него долго и пристально.
— Спасибо… — ответила потом. — Что не сделал этого…
Голос её был нетвёрд, губы дрожали. Он дотронулся до её лица, она не отстранилась. Они сблизили губы.
Три дня оставалось до её смерти.
— Почему избранной стала именно ты? — спрашивал он её днём позже.
— После чумы, что случилась этой зимой, у нас осталось совсем мало женщин. Меня выбрали, потому что у меня никого нет: ни родителей, ни мужа, ни детей. Я лучше всех подходила для жертвы.
— Это несправедливо, — сказал он.
— Ничего уже не изменишь… Лучше обними меня покрепче, мне холодно.
Он обнял её — она дрожала в его объятиях. Не то от холода, не то от страха.
Ведь до её смерти оставалось всего два дня.
— Как сделать, чтобы эта женщина не умерла? — спросил он на следующее утро главу старейшин.
— Она избранная, — ответил тот. — Она должна быть принесена в жертву.
— Но она так красива, так…
Старейшина усмехнулся.
— Смирись, — сказал потом. — Любовь многих сводила с ума, но есть нечто, что выше любви. Это закон. Она должна умереть.
Один день, лишь один день оставался до её смерти.
И он прошёл.
За час до церемонии он сказал ей:
— Когда я поведу тебя к жертвенному камню, у нас будет время бежать. Мой конь ждёт меня в роще. Мы отправимся к морю — там нас не найдут.
— Не надо, — ответила она. — Если я не умру сегодня, начнётся новая война. Придут новые болезни — боги не простят этого.
Он уговаривал её пылко и страстно — она была неумолима.
И он повёл её на смерть.
За мгновение до того, как шаман вонзил ей в грудь клинок, она послала прощальный взгляд своему любимому. Взгляд её был добр и кроток, но он обжёг его. Клинок пронзил её сердце, кровь заструилась по рукоятке и — густая, горячая — потекла на песок. Женщина качнулась и упала. Жертва была принесена.