Мёртвое тело сбросили в ущелье. Воин приходил к пропасти каждый день, долго стоял у края, задумчиво смотрел вниз. Смотрел в небо, смотрел на лес. Вокруг было тихо и умиротворённо. Дул тёплый ветер, пели птицы. Отдаваясь странному наитию, он шептал в пустоту:
— Спи спокойно, любимая…
Птицы замирали в вышине, останавливали биение крыльев и словно прислушивались к загадочным звукам человеческого голоса.
— Спи спокойно, любимая… — шептал он снова.
Ветер обрывался, деревья глушили шум своих крон, травы — дрожь своих стеблей, и лишь три скорбных слова продолжали звучать в мертвенной тишине.
— Спи спокойно, любимая…
— Дурак, — поморщилась она. — Опять с печальным концом.
Я лишь развёл руками.
— Так получается.
— Принеси-ка мне лучше кофе.
Я направился на кухню. Включил кофеварку. Когда кофе был готов, наполнил чашку. Она была совсем маленькой. Я положил туда ложку сахара, а потом подмешал стрихнин. Я совсем не волновался и был даже весел отчего-то.
Она пила кофе, а я смотрел на неё и не мог сдержать улыбки.
— Чего улыбаешься? — вернула она чашку.
Я убрал улыбку с лица. Посмотрел ей в глаза.
— Спи спокойно, любимая, — шепнул ласково.
Ждали до одиннадцати, потом отправились на поиски. Тамара накинула кофту, повязала платок. Брату дала ветровку.
— Только в лесу могли заблудиться, только там, — говорила она. — Видимо на шахту бегали — тут шахта километрах в шести — а назад дорогу не нашли.
— А у друзей где-нибудь? — спросил Павел.
— Нет, так поздно не могут у друзей. Их бы домой прогнали.
Вышли из дома. Ночь была тёмной до ужаса. На небе — ни луны, ни звёзд. Тамара зажгла фонарик.
— Им по сколько сейчас?
— Старшему семь, младшему пять.
— Ого, большие! Вроде бы вот-вот родились… Я почему-то считал, что у тебя грудные ещё дети.
Дошли до конца улицы. Здесь свернули в лес — он начинался сразу же за домами.
— Ах, негодники… Ах, паскудники… — качала головой Тамара. — Найду — выпорю.
— Раньше бывало, что пропадали?
— Чтобы домой не возвращались — нет. Я и не отпускала их никогда дальше магазина. Но разве уследишь?..
— Там есть где укрыться, на шахте?
— Да где там укрыться!?
Сестра с фонариком шла впереди, Павел за ней. Она буквально бежала, он едва поспевал. Поначалу какая-то тропка виднелась, потом шагали прямо по бурелому.
— Ты не подумай, — сказал Павел, — что я только из-за денег приехал. Их я, кстати, сразу же вышлю. Как только доеду.
— На шахту смысла нет идти, — вполголоса, но надрывно разговаривала сама с собой сестра. — Они в лесу где-нибудь.
— Мне и тебя повидать хотелось очень. Сколько — лет пять-шесть не встречались… Я, честно говоря, одно время зол на тебя был.