— А с девочкой?
— С девочкой позже. Лет в двенадцать.
— Какой поцелуй понравился вам больше?
— Конечно с девочкой. Девочки нежнее.
— Ваш бывший муж часто оказывался не способен выполнить супружеский долг?
— Да, частенько. И всегда он винил в этом меня.
— Каковы были его доводы?
— «Ты холодная, равнодушная. Ты не возбуждаешь меня». Наверное, он был прав.
— Он не мог быть прав. Та девушка, с которой вы сейчас встречаетесь — она дорога вам?
— Трудно сказать. Она милая, но вряд ли я люблю её по-настоящему. К тому же мне ужасно хочется построить наконец-то нормальные гетеросексуальные отношения. Тяга к мужчинам ещё не угасла во мне.
Генрих Альбертович посмотрел на часы.
— Ну что же, Валентина Тимофеевна, — сказал он. — На сегодня закончим.
Я поднялась с кушетки, поправила юбку и причёску.
— Какие ваши заключения? — спросила у психиатра.
— Заключения позитивные. Случай ваш интересный, но вполне поддаётся лечению. Половая дезориентация — это весьма распространённое явление. Думаю, что смогу помочь вам. Цикл из десяти сеансов должен снять все противоречия в вашей психике. Вы согласны на лечение?
— Да, конечно. Я доверяю вам.
— В таком случае жду вас в пятницу в это же время.
Я взяла свою сумочку и направилась к двери.
— До свидания, Генрих Альбертович, — сказала на прощание доктору.
— До свидания, — отозвался он. — Всего хорошего.
В коридоре я встретила секретаря. Она тоже собиралась уходить.
— Закончили? — улыбнулась она мне. — Значит, можно сходить на обед.
— Вы ходите в ресторан? — спросила я.
— Нет, поблизости нет приличного ресторана. Я хожу в кафе. Оно немного пролетарское, но питаться там можно.
В лифте мы спускались вместе. Я смотрела на попку этой девушки и чувствовала, как во мне просыпается желание.
«Вот бы залезть ей под юбку», — мелькнуло в голове.
Вы не будете против, если я пообедаю с вами? — спросила я её.
ЖЕНЩИНА С ВОЛОСАТОЙ ГРУДЬЮ
Когда я учился в медицинском институте, нам показывали женщину с волосатой грудью. Это называлось атавизмом и поначалу женщина вызвала в нас только неприятные эмоции. Девочки морщились, парни поёживались, но все исправно записывали слова профессора Сотникова, который рассказывал нам о сущности этого явления — всё-таки мы были будущими докторами. Со второй лекции, однако, стали происходить странные изменения: я и два моих друга — Егор и Костя — почувствовали странное к ней влечение. Через неделю мы безумно в неё влюбились.
— Ты смотри, ты смотри! — шептал Егор, когда она обнажала грудь. — У меня прямо-таки эрекция.
— И у меня, — говорил я.
Застенчивый Костя думал какое-то время, но решался наконец вставить слово и от себя: