— Пошли, — кивнула она мне и поманила ручкой.
— А я есть хочу, — отозвался я.
— Ну во-о-о-о-от… Здрасьте — пожалуйста. И долго это?
— Разогрею да поем. Десять-пятнадцать минут.
— Пятнадцать минут! Я с ума сойду за это время. Я и так уже целый час сижу здесь, тебя дожидаюсь.
— Целый час сидела — ещё пятнадцать минут посидишь.
— А-а-а?.. Ну ты нахал! Ждала его ещё тут… Короче: пять минут тебе даю, чтобы как штык был, понял?
Она нравилась мне такой. Впрочем, она мне всякой нравилась.
— Ты чего молчишь? Понял, нет?
— Понял, понял. Как штык буду.
— Всё, отсчёт пошёл.
Я поставил на плиту кастрюльку со вчерашним супом и чайник. Питание моё богатством и разнообразием не отличалось. Все мои блюда можно было перечислить по пальцам: суп, всегда один и тот же, картошка жареная, картошка варёная, каши — гречневая, рисовая, перловая — и суперблюдо «длинная вермишель». В приготовлении этих блюд я достиг, однако, некоторого мастерства. По крайней мере в скорости со мной немногие бы тягались.
Ел я, конечно, не десять минут, больше. За это время Катька прибегала на кухню раз двадцать. Я уж и чай не пил по нормальному — так, бултыхнул его в рот и, дожёвывая на ходу кусок бутерброда, за руку был доставлен Катериной в зал. Она раздала на троих и игра началась. Играли мы исключительно в дурака. В другие игры даже не пытались. Не знаю почему, так уж сложилось. В первое время, когда кружок наш только-только образовался, я был непобедимым чемпионом. Катька тогда вообще играть не умела, хозяйке тоже было до меня далеко. Но теперь ситуация изменилась. Дамы за это время сделали громадный прогресс, а я, по всей видимости, лучше играть уже не мог. Поэтому сейчас игры протекали напряжённо, дураками оставались все без исключения, хотя я всё же реже. На сегодня после четырёх партий показатели были следующими: Антонина осталась дурой два раза, Катерина — один, я — тоже один. Игра шла весело, со всякими шутками-прибаутками, и обстановка была самой что ни на есть раскованной. Я, однако, должен был их предупредить:
— Я играю только до половины пятого.
— Почему? — вскинула глаза хозяйка.
— Почему? — вскрикнула Катя.
— Мне на работу сегодня, а ещё уроки делать.
— Как на работу? — удивилась Антонина. — Ты же только отдежурил.
— Как на работу? — недоумевала и Катька.
— Напарник попросил. Отказать нельзя.
— А, ну да, — согласилась хозяйка. — Завтра тоже пойдёшь?
— Да, моя смена. А потом он три ночи будет.
— Ясно, — кивнула понимающе старая женщина. — Только тяжело это.
— Да, тяжело это, — согласилась и Катерина, жалостливо на меня поглядывая.