Шаманка выкрикнула несколько отрывистых слов, и Сима поняла ее. В голове сложилась фраза: «Проснись, Рожденный Свободным!». Бабушка Армана выкрикивала следующие слова и Сима перестала ощущать свое тело, она словно выросла из него и поднялась на уровень бело-серого призрака.
Когда шаманка крикнула: «Говори!», все звуки внизу оборвались. Все взоры устремились на Симу и того воина, что гневным взглядом буравил ее. Но девушка уже не боялась, она подняла правую руку, вытянула ее вперед ладонью и вместе с поднявшимся ветром в степь полетели магические фразы. Сима произносила доселе неизвестные ей слова, которые объединили значения символов в заклятие: «Луч божественного света, посланный на землю оком Великого Тенгри, да осветит мир, да раскрутит несокрушимое оружие Великих Духов Света, дабы поразить Духов Тьмы и разрушить чары зла, ниспосланные на Великого Воина Неба, закрывшие от него кровью и плачем невинных, его истинное предназначение. Силой, данной мне Тенгри, волей, ниспосланной Умай, я, Рожденный Свободным, приказываю тебе, мятежный дух, покинуть земли и воды мира людей и отправиться к Отцу Небесному! Я дарую тебе свое прощение! Да будет так во имя любви и созидания во всем мире!»
Сима подняла руку выше головы, и бессильно уронила ее. По степи пронесся гул. Призрак воина, скованный веками цепями заклятия, почувствовал себя свободным, выпрямился во весь рост, став еще выше Каменной головы. Он посмотрел вдаль, словно пытаясь охватить взглядом простор степи. Его грудь вздыбилась. От сильного выдоха люди сжались, непроизвольно вскрикнув. Воин опустил глаза и увидел маленькую фигурку женщины. Призрак опустился перед ней на колено, пытливо вглядываясь в лицо.
— Ты прощаешь меня, дитя? — в голосе похожем на барабанный гул прозвучало сомнение.
— Я прощаю тебя, Великий воин.
Он, вздохнув с облегчением, так, словно сбросил с себя пудовые цепи, склонил перед Симой голову и невнятно промолвил:
— Спасибо…
Встала шаманка, взяла бубен и запела грозную песню Воителей Света. Призрак обратил тяжелый взор к ней, поднялся, положив руку на меч. Шаманка завершила песню, и призрак Великого Воина растаял.
Сима упала без чувств. А через мост бежал дядя Боря с монтировкой в руке, кроя матом на чем свет стоит и всех казахов, и своего начальника, и бог знает кого еще. Он встал рядом с Симой, повисшей на руках Армана; потрясая монтировкой, забрал девушку от «ирода», который затуманил ей голову. Славка с Жоркой прибежали следом на помощь и все вместе отнесли Симу в лагерь.
Облака закрыли Луну. Пошел дождь. Люди разошлись. В лагере археологов в наркотическом сне бредила Сима. Друзья по-очереди дежурили возле нее, а Хакан Ногербекович плакал, не стесняясь слез, то и дело повторяя: