Сима разделась, достала журнал.
— Вот, смотри, — открыв нужную страницу, показала матери, — тут и обо мне написано.
— Да-а?!
— И Александр Матвеевич сказал, что я — подающая надежды!
Валя расстроилась, посмотрев на живот дочери.
— Подающая надежды… а год учебы теряешь!
— Ничего, мам, зато спокойно рожу и покормить успею, не торопясь, а учиться пока и дома можно, никто не мешает. Уф… — Сима сняла ботинки и вытянула ноги, сидя на стуле, который мать специально для нее поставила в коридор, — устала. Мам, сделай чайку, я посижу немного.
Валя засуетилась, побежала на кухню, вернулась.
— Иди, приляг, давай помогу…
— Да что ты, мам, я в порядке, просто устала, — Сима потерла поясницу, — я, правда, полежу. Как чай готов будет, позови.
В комнате приятно шумела печка. Сима прислонила к ней руки, согрев их, повернулась спиной. Комната, с ее привычной обстановкой, почти неизменной с самого детства, казалась островком тепла и уюта в большом мире ненастья, то ветром стучащегося в окно, то потоками дождя загоняющего людей в дома. В своей комнате Сима всегда чувствовала себя защищенной от любых невзгод. Все здесь дышало добром и любовью: и стены с шепчущимися тенями по ночам, и кровать с белоснежными простынями, и стол, всегда зовущий к работе стопкой тетрадей и книг и аккуратно очиненными карандашами, стоящими в обыкновенном граненом стакане.
Сима растянулась на кровати, с удовольствием прочувствовав, как расправились мышцы на спине, отпустило поясницу. Ребенок перевернулся. Сима точно знала, что он перевернулся! «Плавает, куда вздумается!» — с нежностью подумала она и представила своего малыша, свернувшегося клубочком внутри нее.
— Сима, — мама поставила на стол вазу с мандаринами и бокал с чаем, — пей, я с лимоном сделала.
Пока дочь, шумно втягивая в себя горячий чай, наслаждалась его особым цитрусовым ароматом, Валя разглядывала ее, в душе все еще переживая за так неожиданно изменившуюся судьбу своей девочки.
— Саша приходил, мандарины принес, — Валя словно оправдывалась.
— Мам, ты опять? Зачем взяла мандарины? — Сима скосила глаза на вазу с небольшими оранжевыми плодами. — Ты же его этим самым одобряешь, и будет он ходить, ну, зачем это надо? Лишние разговоры, лишние переживания. А ему учиться надо, свою жизнь устраивать, а не рядом со мной околачиваться.
«Рядом со мной… вот именно — рядом!» — это снова разозлило Симу. Всю благость будто ветром разогнало.
А мать отмахнулась:
— Не знаю, сами разбирайтесь. Тоже нашли миротворца. Вот придет, ты ему сама все и скажи!
— Да говорила уже! И не раз! Сколько можно? Хорошо папа не видит его!