Нет, Терещенко не был похож на болтуна. Несколько раз бывал он в плавнях. Не останавливаясь,»и с кем не разговаривая, он проскальзывал своей неслышной походкой в шалаш Глушко, а через час или два, редко — на другой денькто-нибудь из нас выводил его к берегу: ни один посторонний человек не смог бы найти дорогу в этих топких, колеблющихся от ветра камышах.
Последний раз — это было месяца полтора назад — провожать Терещенко пришлось мне: моя рота была в охранении, и я возвращался к заставам.
Я довел его до боевого охранения, до секретов, расположенных на самом берегу, провел его с километр дальше — впереди виднелось уже занятое немцами село. За два часа пути Терещенко не проронил ни слова, и в ответ на мои вопросы, на случайные фразы — о погоде, о небывало жаркой осени, о новом коменданте в Соломире — за моей спиной слышалось лишь мерное хлюпанье шагов.
— Ты что — глухонемой? — обозлился наконец я.
Он усмехнулся и неожиданно звучным и сильным голосом произнес:
— А чего воду в ступе толочь?
В полукилометре от немецких постов я пожал ему на прощание руку.
— Ну, молчальник, ни пуха тебе ни пера…
— Наплевать, — ответил Терещенко и улыбнулся простой и широкой, шедшей к его лицу улыбкой.
Он ушел так, как уходят на охоту, может быть, в гости к куму в соседнюю деревню, — ушел молча, спокойно и очень обыденно. Вот такими, в моем представлении, и должны были быть люди, работающие во вражеском тылу, в одиночку, с глазу на глаз со смертью.
Нет, что-то очень подозрительное крылось за этим босоногим парнем и его вопросами…
Прикинув и так и этак, я решил, что лучше всего мне не соваться к Терещенко, благо Быковский снабдил меня запасной явкой. Находилась она в том же районе, «за балкой», Тракторная улица, пять. Сигнал там был уже другой: в одноэтажном трехоконном домике первое справа окно должно быть закрыто занавеской.
В глубокой, обросшей приземистыми домами балке я задержался: две дороги вели вверх, и по бокам обеих, как отставные солдаты, выстроились корявые телеграфные столбы. К Терещенко, на Копанскую, вела левая…
За глинобитным забором чумазый мальчишка в выцветшей голубой рубахе копал картошку.
— Эй, пацан, — окликнул я его. — Как пройти на Тракторную?
Он выпрямился и, вытерев рукавом нос, кивнул вправо.
— Туточки… А як подниметесь, пройдете билесенький домик такий, там и побачите. — Он оглядел меня с любопытством. — А вам не Шутовых треба?
Я улыбнулся.
— Ну, а если Шутовых?
Мальчишка протяжно свистнул.
— Так вы братан ий? А вона ждала вас, ждала, а завчора в село пишла — дрибнички на хлиб менять. И замок повесила — ось такий! — Он показал, какой был замок. — Вы до Журбы зайдить, мабуть вона там ключ покинула.