— Да ладно тебе, Валер, не гневи Бога! — возражала Анастасия. — Тебя единственного из поэтов стали приглашать читать свои стихи и за это ещё такие деньги платят. Ну спроси кого хочешь.
— А точно ли, что меня одного? — закралась в голову Артосова коварная мысль. Он стал обзванивать всех, но никто слыхом не слыхал про такое, чтобы бизнесмены приглашали к себе поэтов читать стихи, да ещё платили бы деньги.
Попутно у Артосова родилась идея написать книгу «Новые русские профессии». Кроме профессионального Есенина он изобрёл охмурятора — парня, который по заказу охмуряет жён миллионеров, когда те хотят с этими жёнами расстаться, и доедатора — человека, которого приглашают в самом конце корпоративной вечеринки доедать несъеденное. Он умеет жадно запихивать в себя еду, запивая всем, что под руку попадётся — водкой, шампанским, вином, пивом, вискарём. Все кругом ржут, а он знай уписывает!..
Другие новые русские профессии потом сами придумаются. Описав Есенина, охмурятора и доедатора, Артосов отложил книгу на потом.
На Рождество Христово Минский возил Артосова в Ногинск к каким-то ну просто бандюганам, которые в какой-то миг забыли о правилах игры и стали всерьёз обижаться. Фальшивый правнук Есенина рисковал окончить дни свои как настоящий Сергей Александрович.
— С этим надо кончать, — говорил потом Артосов жене.
— Ну хочешь, я с тобой буду ездить?
— Ни в коем случае, у меня, когда ты присутствуешь, кураж исчезает.
И всё это было до тошноты тоскливо. Он понимал, что надо заканчивать, но не смог в очередной раз отказаться. И лишь после хамского звонка некоего мерзавца Артосов решил резко порвать с позорной профессией.
Хам позвонил в середине января и сказал:
— Есенин, это ты, что ли?
— Вы ошибаетесь. Моя фамилия Артосов.
— Да ладно тебе! Артосов-Педросов… Нет, ты — Есенин. Штуку баксов хочешь заработать?
Он бросил трубку. Хам снова позвонил:
— Это не разговор. Ты чо это! Тебе штуку баксов предлагают, а ты хамишь!
— Прошу не звонить мне.
Он тотчас набрал номер Романыча. Тот стал оправдываться, что один клиент обещал большие деньги, если Есенин устроит дебош по полной программе и реально набьёт морду одному пацану, на которого укажут.
— Я прошу оградить меня от этого субъекта, — сказал Артосов. — Это первое. Второе: я отказываюсь от дальнейших выступлений.
— Поздно, Валера, — жёстко ответил Романыч. — Я на тебя уже расписание составил. На конец января и весь февраль.
Внутри у Артосова похолодело. Он почувствовал себя рабом.
— Простите, Иван Романыч, но мы с вами никакого договора не заключали.