— Напрасно вы волнуетесь, — обратился к Эмме ассистент Катасэ. — В водосточной канаве возле дома сколько угодно дохлых крыс. Их травят нефтяной эмульсией, вот они и дохнут. Вчера я открыл люк и увидел там штук пять дохлых крыс… толстые, вздувшиеся…
— Фу, перестаньте! — вздрогнула Эмма, закрыв лицо руками.
— Ну что ж, сейчас мы этой красавице устроим похороны, — усмехнулся Катасэ и шагнул в угол кухни.
— Погодите, Катасэ-кун, — остановил его Тэрада. — Это любопытный экземпляр. Я сам её заберу.
Голыми руками он схватил крысу за ухо и скрылся за дверью.
— Вот это, пожалуй, зря… — тихо сказал Катасэ.
— А что он собирается делать? — спросил Муракоси.
— Наверное, вскроет, сделает анализ, только вряд ли он обнаружит чумную бациллу, а впрочем…
Понизив голос до шёпота, Катасэ и Муракоси принялись что-то обсуждать.
Между этими двумя и Тэрадой, по-видимому, существовали какие-то разногласия. Они то и дело спорили относительно того, как лучше обобщить исследовательские данные, полученные покойным Убукатой. И эти споры грозили вот-вот вылиться в открытый конфликт.
Судя по всему, Убуката не ограничивался работой в институте и добрую половину своих исследований проводил дома, превратив свой кабинет в лабораторию. Таким образом, значительная часть полученных им данных оказалась не в институте, а на квартире.
Каждый раз, когда возникали споры, Катасэ принимал сторону Муракоси и даже подогревал его. Муракоси был назначен официальным представителем института, отвечавшим, согласно приказу директора, за обобщение материалов, которые будут обнаружены у Убукаты. Тэрада же был привлечён просто им в помощь. Правда, он был старым другом Убукаты, и кроме того, соприкасался с ним как сотрудник биологической лаборатории Института фармакологии Гоко и специалист по антибиотикам, но для работников института Каньо он был сейчас не очень-то желанным гостем.
Однако, после того как квартира Убукаты превратилась в засекреченный чумной изолятор, роли переменились я Тэрада из гостя превратился в хозяина, оттеснив Муракоси на второй план. Тэрада сразу же прибрал к рукам все материалы покойного, явно желая продолжить его незавершённые исследования. На язвительные замечания Катасэ по этому поводу Муракоси лишь беспомощно разводил руками.
— Да поймите же, Катасэ, я вовсе не бактериолог, моя специальность — риккетсии, — оправдывался он.
Вернувшись в гостиную, Эмма ещё долго не могла прийти в себя.
— Какая всё-таки жуткая вещь — смерть!..
— Лучше не думать о ней, забудьте эту историю, — успокаивал её Кохияма.
— Не надо меня утешать. Смерть отца перевернула мою жизнь вверх дном. Скоро начнётся демонстрация новых заграничных мод, а для меня всё кончилось. Я не могу показываться в клубах, не могу сниматься в кинорекламе, выступать по телевидению.