Даже Сатико поняла наконец, насколько велика опасность.
Кохияма медленно поднялся на второй этаж. Спешить было некуда. Муракоси и Катасэ можно больше не принимать в расчёт, они потерпели окончательное поражение и больше не полезут. Теперь здесь главную роль, играл доктор Канагаи, который мог что-то сделать для спасения жизни Тэрады, да ещё Кохияма, который хотел проникнуть в тайну исследований Убукаты. Но сейчас основной его заботой было передать Тэраду на попечение доктора Канагаи.
Он постучался. Сколько раз он ни с чем уходил от этой двери!
— Тэрада-сан! Это я, Кохияма, — набравшись решимости, громко сказал он.
Ответа не последовало. За дверью послышалось хриплое бормотание. Кохияма прислушался. Тэрада как будто бы что-то читал. Но нет, это, кажется, стихи… С трудом Кохияма различил слова:
…Пусто на сердце,
В нём отзвука нет…
Так это же стихи поэта Хагивары, которые Тэрада читал ему ещё в первый день по пути к «загородной вилле»!
— Тэрада-сан! — снова позвал Кохияма.
С чего это он снова вспомнил стихи своей молодости? Может, в порыве отчаяния? Или, наоборот, потому, что почувствовал себя лучше?
— Тэрада-сан! Откройте, пожалуйста.
— Это вы, Кохияма? — отозвался наконец Тэрада.
— Вас ждёт доктор Канагаи. Он прождал вас весь вечер. Спуститесь, пожалуйста, вниз, он хочет вас осмотреть.
— Он и днём приезжал. А потом явился за мной с санитарной машиной. Я всё знаю.
— Но ведь сейчас ещё можно помочь вам.
— Кто это сказал?
— Он.
— Хм! А Убукате он помог?
— Что ж, на ошибках учатся.
— Это верно… Ну, а вы тоже не против того, чтобы меня увезли в больницу?
— А… а почему я должен возражать? — растерянно спросил Кохияма.
— Я-то знаю почему, не будем играть в прятки, скажите, что вы хотите у меня выведать.
— Хорошо, скажу. Только выйдите, пожалуйста, в коридор.
— Нельзя. У двери стоит стул, я сяду и буду вас слушать. — Тэрада говорил спокойным голосом, не похожим на голос тяжело больного человека.
Послышались шаркающие шаги. Тэрада, должно быть, подошёл к двери.
— Вы говорили мне, что продолжаете незаконченное Убукатой исследование в области генетики противолекарственной устойчивости обыкновенной кишечной палочки, не так ли?
— Да, совершенно верно.
— Но сегодня вы угрожали американцам, а потом и доктору Канагаи распылителем, в котором, по вашим словам, были устойчивые чумные бациллы.
— Да.
— При этом вы сказали, что эти бациллы вывел покойный Убуката.
— Правильно.
— Значит, он исследовал не устойчивые кишечные палочки, а устойчивые чумные бациллы.
— А какая разница?
— Не понимаю.
— Ничего удивительного в этом нет.